Иван Магазинников: Узник Фанмира

Ключ заскользил по бумаге.

Подпись автора заставила меня перечитать послание еще четыре раза, полностью переосмысливая его содержимое. Все одно слово и две цифры, изменившие весь мир вокруг меня и подарившие надежду…

Объект 10.

Для бывшего Объекта 347 в этих символах было заложено куда больше, чем во всем остальном послании. Практически машинально я взял в руки инструкцию к ритуалу. Следуя картинкам и описаниям, скальпелем вскрыл вену на левой руке. Макнул кисть в черную жижу, заменявшую зомби кровь и нанес по всему предплечью символы из инструкции.

Открыл содержимое одной из склянок, в которой была такая же черная жижа, и вылил прямо на свою рану. Пошла темная пена. Слизнув ее, откупорил второй пузырек, в котором клубился ядовито-зеленый дым. Смертоносный яд некромонгов, оберегавший Копи от слишком любопытных и жадных. От живых. Осушил его до дна, с силой втянув отравленный самой Смертью туман в легкие. Закашлялся.

Взял шелковую ленту и аккуратно перевязал раненую руку.

А потом я умер…

Трансформация успешно завершена!

Вы получили особенность «Ядовитая кровь»!

Вы получили особенность «Смерть внутри».

И никаких сообщений о том, что я погиб и возродился. Но я снова был в своем родном склепе, лежал в гробу. Крышка была плотно прикрыта. Тэкс. Что за трансформация и с чем ее едят? Или пьют, если речь о крови?

Чтобы это выяснить, я начал изучать логи. Ого! Сплошные сообщения о возрождении и смерти то смертельной дозы яда, то от магии Смерти, то от неведомых болезней. Что со мной вообще творилось? Начинались все эти чудеса вот с такой записи:

Трансформация подопытного организма начата.

Вот тебе и бальзамирование! Проклятье, судя по логу, времени прошло немало, а по таймеру… Семь дней! Целую неделю я провалялся в гробу! А как же сестренка? Карл с некромантом в конце концов?!

Сильным пинком я отбросил в сторону крышку гроба и сел.

— Ты воскрес, — услышал я уставший голос своего хозяина. БЫВШЕГО хозяина.

— Ааа, — киваю. Язык остался где-то там, в Копях.

— Я уж и не верил, что ты снова восстанешь из мертвых. Зато она — даже не сомневалась…

Она? Что еще за она?

Что-то огромное ударило меня в грудь, снова укладывая в гроб. Придавило и принялось… вылизывать мне лицо шершавым, покрытым слизью языком! Дохля? Дохлятина! Жива, кошатина блохастая! Или правильно говорить «мертва»? С этой нежитью и не поймешь…

Огромная черная кошка прекратила обмывать свежевосставшего покойника и, свернувшись клубком прямо на моей груди, довольно заурчала.

— Она пришла три дня назад. Я бы даже сказал — приползла. Улеглась у входа в твой склеп и давай дверь когтями драть. Подумал даже, что она падаль почуяла и с голодухи в склеп рвется, тобой закусить. Два ведра тухлятины ей скормил — присмирела, дала себя осмотреть. Израненная, переломанная, истекает кровь… слизью. Я сперва удивился, как зверь вообще ухитрился выжить, с такими-то ранами. И только потом понял, что она не очень-то и живая. Подлатал ее, как смог…

Я запустил руку в густую шерсть, пальцы нащупали несколько аккуратных швов, а могильщик продолжал рассказ:

— …в склеп пришлось впустить, пока она дверь в клочья не изодрала. Так зверюга на твой гроб улеглась и два дня не сходя с места там и провалялась. А как почуяла, что ты в себя пришел — меня позвала.

— Ууу, — с трудом столкнув с себя кошку, снова уселся. Огляделся.

Со времен моего последнего визита сюда почти ничего и не изменилось. Разве что появилось пару десятков горящих свечей, вопреки всем нормам пожарной безопасности, да стало почище.

— Я тут прибрался со скуки, — проследил направление моего взгляда бывший дознаватель.

Хозяин (бывший!) убирается в склепе своего раба — как трогательно! Впрочем, я был единственной надеждой его дочери на избавление от проклятья. Судя по информации, которую сбросила мне Ташка, никто из игроков подобного задания не получал. И следующие слова Карла подтвердили мою догадку:

— Ты… ты нашел его? Лекарство?

Я достал Гримур и показал его бывшему дознавателю.

Его реакция меня удивила. Мужчина тяжело опустился на табурет, зарылся лицом в ладони и заплакал! Дожидаясь, пока закончится действие «плакательной» анимации, я написал на листке бумаги: «Все будет хорошо!» и показал его рыдающему отцу.

— Ты не понимаешь! — закричал он, поднимая голову, — Аарам погиб! Без него от этой книги не будет никакой пользы!..