Александр Тюрин: Топор гуманиста

— А пофиг. Алкоголь ведь это не моча.

— Вас может задержать police.

— Отдохну в камере. У меня с клопами пакт о ненападении с секретным протоколом.

— Может лучше остановиться в hotel?

— Там слишком сухо. Мне больше канава подходит.

— Тогда, Николя, переночуйте у меня.

— Не ожидал такой смелости от вас.

— Вы ведь не насильник?

Все-таки это был вопрос, а не утверждение.

— Скажу больше, Женя, я — жертва насилия со стороны женщин, особенно крепкого телосложения.

— Тогда удовольствуетесь диваном в dinner-room. Я много работала с русскими… выходцами из России, и знаю, что вы приходите на выручку друг другу.

— Да, выручку всегда пособим пропить. А когда мы скидываемся на троих — это вообще образец кооперации. Добить своего ослабевшего кореша, чтобы не мучился — и такую помощь оказываем.

Женевьев села за руль, мы пронеслись по замершим улицам ночного Питтстауна и вскоре я оказался в гостях.

Ее квартирка на Уоллнат-корт была не просто приличная, а классная даже на западный взгляд. Очень заковыристая планировка. Я вначале даже не мог сообразить, где тут спальня, где сортир, ванна вообще на каких-то полатях оказалась. Ходи и рассматривай как в музее. В общем, капиталоемкая квартирка. Похоже, Усманов, как и многие «князья» последнего разлива, не знал, каким еще курам клевать его деньги.

— Что будешь пить? — спросила она.

— Слушай, Женя, если уж я пью так по-настоящему, до выноса тела.

— Привыкай к нашей жизни.

— Что-то меня не шибко приучали к ней. Наверное, считали, что я испорчу ее.

— Я буду тебя приучать, Ники. Ты, кстати, немного похож на indean, на iroques. Такой же разрез глаз и нос.

— Разрез глаз у меня от манси. Это сибирское племя такое. Тоже охламоны вроде ваших индейцев. А нос — от папы-семита.

Она вышла из гостиной и вернулась не только с чудаковатыми бокалами размером с дыню, но и переодетой-переобутой. В кабаке она фигуряла в строгой одежке для деловых вечерних ужинов, а сейчас оказалась в каком-то хреноватом кимоно, пожалуй-таки предназначенном для сильно дружественного общения. Я еще раз заметил, какие эти западные дамочки продуманные, никаких там краснознаменных румян на прыщеватой коже и заштукатуренных жирных носов. Все у нее волосики один к одному, сияют на свету, лицо — матово бледное, шелковая кимонячья курточка открывает лилейную шею, а чуть ниже колышется вымечко. Запахи же подобраны такие, что пробирают мужика до яиц.

Вот мы выпиваем и я едва с собой совладать могу, чтобы не кинуться на хозяйку с криками «даешь секс». В общем, не знаю, как дальше себя вести, чтобы было все в рамках международных приличий. Даже обрадовался, когда эта коренная жительница говорит мне:

— Давай поиграем на компьютере.

Впрочем, я несколько опешил.

— Каком еще компьютере?

— На том, что у тебя в машине. У меня тоже есть, но слабенький.

Вымелся я на улицу под охлаждающий дождик и давай с пыхтением перетаскивать аппаратуру. Наконец все разместил в квартире Жени, все подключил.

— Ну что, мадемуазель, теперь крестиками-ноликами займемся?

— Нет. Мы сейчас будем играть с Мишей и Левой через Supernet.

— Это какой-то вид полового извращения? Вроде секса по телефону.

— Это вид творчества. Раз, два и создается новый мир. А потом на нем еще можно заработать.

— Ну нет, Женя, у меня сейчас увольнительная от всяких заработков. Не хочу вкалывать.

— Я не понимаю последнего слова. «Вкалывать» — это производное от «кал»? Ничего такого не будет. Ты же знаешь, что у наших programmers есть готовые блоки, которые усвоят всю твою информацию… Ладно, я навожу контакт, а ты присоединяйся.

Первым на связь вышел Миша.

— Ну, давай, Коля, кинь нам какую-нибудь кость. Только не про хана Батыя, его тут не знают — мы же в Америке.

— Обязательно про Канаду?

— Можно и про Штаты — это примерно одно и тоже, — включился Лева. — И учти, мир должен быть узнаваемым, никаких там планет, населенных разумными какашками.

Ладно, я усек, почему эта курва французская еще не дала мне. Видимо, не уверена пока, что я на многое способен. Хорошо, я сделаю игру, и про Америку, и все будет узнавамое.

— Назовем эту игрушку «Вторая гражданская война в США».

И я начал вдувать тему, раскидывая данные по «окошкам» и блокам. Система генерации игры сразу принялась меня обслуживать.

Вначале был напор. Напор иммигрантских толп, которыми надоело быть голодными и обездоленными у себя дома. Штаты наводняются латиноамериканцами, китаезами, карибоафриканцами и прочими необразованными и дикими «шоколадками». Господа либералы по своему обыкновению облегчают всем жизнь, иммигрантам выдается пособие за безделье и зарплата за желание ходить на работу. Подскакивает уровень налогов. Поголовье прихлебателей растет быстрее поголовья исправных налогоплательщиков. Предприниматели укрывают свои производства. Поступления в казну падают, а уровень податей взлетает под небеса. Сперва по миру идут фермеры, они сколачивают вооруженные ополчения и переходят на полное самоуправление. То есть завязывают платить налоги, грубят штатным властям, не подчиняются столичным, и все такое. Правительство для вколачивания ума-разума расшалившимся фермерам подключает национальную гвардию, но та выходит из повиновения. Тогда ФБР тайком вооружает цветных иммигрантов и насылает их на консервативных фермеров — в тех же воспитательных целях. Простоватые фермеры смыкаются с хитрожопыми неонацистами…