Журнал «Пионер» - Пионер, 1949 № 05

Снова стучат колёса. Снова мы в поезде. Весёлым морем зелени провожает нас прекрасная столица Грузии. Мы не отрываем глаз от окон, мы ещё полны всем, что видели в Тбилиси.

А видели мы много. Как и в Гори, мы посетили все места, где жил и работал Сталин. Мы были в музее народов Грузии. Посетили могилу Грибоедова. Поднимались по канатной дороге на гору Давида, и оттуда, как на ладони, перед нами открылся весь Тбилиси. Это очень древний и в то же время какой-то необыкновенно молодой город. Ему полторы тысячи лет, а у него широкие прямые улицы, везде аллеи, скверы, цветники, фонтаны, красивые здания. Всё это создано уже при советской власти. Прежде Тбилиси не был таким большим, нарядным и благоустроенным…

А поезд мчит нас по горам, ныряет в туннели, грохочет по эстакадным мостам над горными потоками.

Мы проехали ЗАГЭС-Земо-Авчальскую гидроэлектростанцию, построенную при слиянии Куры и Арагвы. Это первая из многих электростанций Грузии. Перевалив через. Сурамский хребет, мы обратили внимание на РионГЭС.

Электричество есть теперь и в Северной Осетии, в прошлом самой глухой части Кавказа.

Вот мы и в Сухуми! Здесь растут пальмы. Не в оранжереях, не под стеклом, а прямо на улицах, так, как растут липы в Охотном ряду или на улице Горького в Москве. Здесь, в Абхазии, субтропический климат. Не только пальмы чувствуют себя дома в мягком и тёплом воздухе, под ласковым солнцем: табак и виноград - старые жители абхазских полей. А теперь и чай, и мандарины, и лимоны поселились в грузинских колхозах и за время сталинских пятилеток стали массовыми сельскохозяйственными культурами.

Здесь вторая родина чая. По дороге к Сухуми все склоны гор покрыты чайными плантациями. Грузинские совхозы и колхозы снабжают чаем весь Советский Союз.

В Сухумском ботаническом саду растут агавы с листьями, словно отлитыми из железа, большие, толстые кактусы, густые заросли бамбука. Мы видели жительниц Южной Америки - гигантские араукарии, у которых вместо хвои острые чешуйки. Видели эвкалипты, удивительные деревья, вывезенные сюда из Австралии. Эвкалипты не дают тени, потому что листья у них всегда повёртываются ребром к солнцу. Они очень быстро растут; за десять лет достигают высоты пятиэтажного дома. Мощные корни одного дерева всасывают и испаряют миллион вёдер воды за год. Это осушители болот, и в советской Грузии для них нашлась работа. В болотистой Колхиде целые леса эвкалиптов. Могучие корни тянут воду, словно насосы, раскидистые кроны испаряют её, а так как листья не дают тени, солнце может подсушивать землю в самом густом эвкалиптовом лесу.

Скоро совсем не станет колхидских болот. Уже и сейчас на участках, где болота осушены, эвкалипты уступают место мандаринам, чаю, винограду, эфироносной герани… Где бы мы ни были, на что бы мы ни смотрели в Сухуми, наши мысли и взоры обращались к морю. Оно нас совсем заворожило. На него, как и на горы, сколько ни смотри, не насмотришься. То оно зелёное, как изумруд, и волны ласково ложатся на берег, то нежно светится перламутром, то грозно шумит, и громадные валы, гремя галькой, бьют о берег. Весь берег покрыт белой пеной, как кружевом, на волнах седые гребни. Да, вот оно, море!… Как прекрасно оно!

На моей ладони лежит медный кружок - белая палатка, а за ней, на голубой эмали, насторожилась стрелка компаса. Четыре латинские буквы, обозначающие норд, зюйд, ост, вест, и надпись по кругу: «Турист СССР». На торжественном вечере в доме туриста каждый из нас получил такой значок.

Вот он, скромный и простой, прикреплён к майке, выгоревшей от солнца в пути.

Когда тебе торжественно протягивают этот значок, не видишь ни людей в президиуме, ни стола, покрытого красным. Перед главами встают сверкающие вершины, каменистые тропы, груды осыпей, пена потоков.

Ведь совсем недавно это было: тяжёлые рюкзаки резали плечи, до предела напрягались, скользя по снегу, ноги, пот заливал глаза. И радость овладевает тобой, когда вспомнишь, что всё это с честью преодолели и получили право носить туристский значок - символ дружбы, выдержки, силы и ловкости. Мы настоящие туристы!