Журнал «Пионер» - Пионер, 1949 № 08

- Хотелось бы мне быть сейчас на твоём месте, Чарльз! - говорил Ричи. - Бывало, в колледже перед спортивными состязаниями я чувствовал себя, как солдат перед атакой. Я всегда был уверен в победе, и это помогало мне действительно побеждать. Как-нибудь ты придёшь ко мне, и я покажу тебе все мои спортивные трофеи: жетоны, кубки, дипломы… А сейчас, - Ричи взглянул на часы, - пора занимать места на трибунах. Скоро ваш заезд. Ну, Чарльз, желаю победы, - и он крепко тряхнул руку Чарли.

- Гляди, гляди, Ричи опять лижется со своим чернокожим любимчиком! - Фэйни, стоящий в толпе зрителей неподалёку от помоста, подтолкнул Роя. - И доктор Рендаль тоже с него обезьянничает. Гляди, руку ему жмут!

- Не теряй из виду эту парочку, - сказал Рой, хмуря тонкие брови, - помнишь, что сказал старый Миллард о выслеживании крупной дичи? Мне этот ваш Ричи давно подозрителен. Готов поставить всю будущую получку за то, что он самый настоящий коммунист…

Вдруг Фэйни снова встрепенулся и толкнул приятеля:

- Рой, она гоже пришла! И туда же, к черномазому!

- Кто она? - Рой оглянулся и тотчас же увидел Патрицию Причард, которая стояла позади Чарли и что-то говорила ему.

Видно, ей пришлось быстро бежать. Её медные локоны были спутаны и небрежно рассыпались по ллечам, бледное лицо раскраснелось. Она часто дышала и говорила чуть запинаясь, как будто и сама не знала, что сказать в следующую минуту.

- Вот… Чарли… я пришла… Ты больше не сердишься на меня? Я буду о тебе думать, когда ты поедешь…

Она подняла голову. На Чарли смотрели светлые, уклончивые глаза, обведённые тёмными ресницами.

- Дай руку, - сказал Чарли, - ну вот, Пат, теперь всё в порядке.

Василь с неодобрением следил за этой сценой.

- Пора садиться в машину, Чарльз, - Василь держался со всей официальностью настоящего менеджера.

Чарли ещё раз кивнул Патриции и направился к старту.

Снизу морским прибоем подымались рукоплескания, слышались весёлые крики: это приветствовали победителя малолитражных гонок, Поля Годфрея, малыша в полосатом картузике.

- Начинаем соревнование машин первой категории! - объявил диктор. - Внимание! В первом заезде участвуют три машины: номер первый - Лейстер Скалли, автомобиль «Ласточка». Номер второй - Чарльз Робинсон, автомобиль «Серебряная свирель». Чарльз Робинсон, леди и джентльмены, является победителем прошлогодних гонок «табачных ящиков». И, наконец, третьим номером идёт машина Питера Мэрфи «Скакун». Внимание! Сейчас будет дан сигнал старта.

- Кто такой этот Лейстер Скалли? Ты его знаешь? Нет? Откуда он взялся? - торопливо расспрашивали друг друга «свирелисты», с беспокойством поглядывая на помост, где уже выстроились три машины.

Нет, никто ничего не мог сказать о Лейсте-ре Скалли, пока у барьера не появился взъерошенный, но очень довольный своим новым наблюдательным пунктом Джой Беннет.

- Это один парнишка из Верхнего Города, - сообщил он, - так, маменькин сынок. И аппарат у него не из важных, я его видел… Чарльзу не приходится бояться, даю слово.

Между тем на старте ждали только сигнала. Возле гонщиков теснились теперь одни только менеджеры, давая последние указания. Менеджером Лейстера Скалли был его собственный отец, высокий респектабельный джентльмен в золотых очках. Машина Лейстера, небольшой лёгкий автомобильчик мышиного цвета, выглядела довольно жалкой рядом со «Свирелью» и «Скакуном». Лейстер завистливо поглядывал на конкурентов и, видимо, всё более и более терял надежду на победу.

- Помни, мы все ставим на тебя, Лейстер. И мама, и я, и тётя Аннабель - мы все поставили много долларов на твою машину, - говорил ему отец, - не забывай об этом!

- Не забуду, папа, - пробормотал Лейстер, возясь со шлемом.

Мэрфи с сиденья своего «Скакуна» высокомерно поглядывал на окружающих.

Снова раздался пистолетный выстрел. Рычаг повернулся, освобождённые машины одновременно скользнули на полотно шоссе. Они покатились, всё сильнее набирая скорость, вниз по холму Надежды, окаймлённому по обеим сторонам густым барьером зрителей и болельщиков.

- Пошли! Пошли! - заколыхалась, забурлила толпа. - Давай, давай!!

- Не надо! Погодите!… Чарли, Чарли, вернись, - раздался отчаянный вопль.

Но он тотчас же потонул в общем крике болельщиков, старавшихся подогреть своих кандидатов. Все взгляды были устремлены на три, движущиеся точки. И когда к опустевшему помосту вырвалась растрёпанная девочка с апельсиновыми кудряшками, она нашла только меланхолического метельщика, который собирал в кучку билеты, конфетные обёртки и разный мусор. Все, кто не находился на трибунах, устремились вниз, к финишу, чтобы увидеть самый интересный момент гонок.