Глен Кук: Властелин Безмолвного Королевства

В награду Бэку дозволялось оставить себе треть добычи, эту треть он делил со своими людьми, остальное шло в церковную казну.

Церковь отчаянно нуждалась в деньгах. Безупречному нужно было отдавать долги, набранные во время кальзирского священного похода, ведь, не уплатив их, он не мог получить новых займов. Мало того, он еще не до конца рассчитался с долгами, которые набрал, чтобы подкупить принципатов во время выборов. А еще патриарх мечтал собрать новую армию и устроить очередной священный поход против засевших в Святых Землях праман.

В пору прошлых священных походов бротские епископальные владыки утвердились возле Кладезей Ихрейна и основали там свои государства. Но за последнее десятилетие на эти государства беспрестанно наседал каифат Касраль-Зеда во главе с великим полководцем Индалой аль-Суль Халаладином. Безупречный жаждал остаться в истории как патриарх, отвоевавший Святые Земли у неверных. И искоренение ереси в чалдарянских краях должно было профинансировать его великий поход на восток.

Гонарио Бенедокто, который сделался патриархом благодаря интригам и взяткам, с большим воодушевлением ненавидели сотни и сотни тысяч.

Сьор анде Лет повернулся к своему собеседнику, седому монаху, которому недавно перевалило за шестьдесят.

– Что скажете, совершенный? Отчаянные времена настали даже раньше, чем вы ожидали.

Брат Свечка, совершенный, вставший на путь света, склонил голову.

– Признаюсь, мне почти совестно. Мой приход словно бы вызвал это моровое поветрие. Что же до совета, повторю лишь слова, прозвучавшие на соборе в Сен-Жюлезе: и да не поднимет ищущий свет первым руку против другого, но да не укрепит ищущий свет зло, не воспротивясь ему.

Против этих слов брат Свечка в свое время возражал. Он ведь в глубине души верил в мирное разрешение любых разногласий. Но поскольку собор вынес решение, монах отправился наставлять свою паству и призывать их защищаться. Ведь были на свете те, кто хотел истребить ищущих свет.

– Сначала он устроит переговоры, – сказал брату Свечке юный рыцарь. – Его люди не желают биться насмерть и не готовы к долгой осаде. Уходите из Лета, пока можно.

Монах задумчиво посмотрел на приближавшихся врагов. Мало кем из них двигала вера в заветы епископальной церкви. Они стали наемниками, потому что никакого другого ремесла не знали. И были обыкновенными бандитами, если бы не их лицемерные рассуждения о священном походе против еретиков.

Тьма странствует по миру в разных обличьях.

– Совершенный, на вас не ляжет пятно позора, никто не сочтет вас трусом, – пообещал Брок Рольт. – Мы все бы с радостью предпочли, чтобы такой редкостной человек, как вы, не пострадал. Хейден Бэк не проявит к вашему сану никакого уважения. – (Братья и кузены Рольта, облачаясь в доспехи, угрюмо кивали.) – Лучше доставьте вести графу Реймону и попросите помощи от нашего имени.

Брат Свечка удалился, чтобы обдумать ситуацию. Выбрать лучший путь. Понять, где можно принести больше пользы. Довериться свету.

Плоть его восставала: идти никуда не хотелось; страшно было, что подумают остальные, если он вот так возьмет и сбежит. Но какая польза будет хоть кому-нибудь, погибни он в Карон-анде-Лете. Разве что церковь восторжествует, что пал один из любимцев ворога. Они будут рассказывать всем, что к зверствам Хейдена Бэка патриарх никакого отношения не имеет, но тайком отсыплют гролсачским наемникам награду за убийство надоедливого мейсалянина.

– Я велю привести к воротам, выходящим на реку, быстрого коня, – предложил Рольт.

– Пешком я сюда пришел, пешком и уйду, – отозвался монах.

С ним не стали спорить. Пеший путник в изодранном плаще не привлечет внимания наемников. Иноземцы не понимали обета бедности, который давали мейсаляне.

Брок Рольт втянул предводителя гролсачских наемников в бессмысленные переговоры, намекнув, что Карон-анде-Лет готов сдаться без боя, если его жителям предложат выгодные условия. Хейден Бэк не удивился: коннектенцы нередко уступали, сталкиваясь с превосходящим числом противником. Когда Турм, младший брат Брока, доложил, что совершенный покинул замок, Рольт подал сигнал. Этот поступок оставит несмываемое пятно на его душе, но душа, как ему было известно, снова вернется в мир, совершив оборот на колесе жизни. Не колеблясь ни мгновения, Брот обратил коварство против коварства. Этому он научился у графа Реймона Гарита.

Лучники выпустили стрелы. Знаменосец, парламентер и двое священников в бурых сутанах упали со своих лошадей. Третий же святой отец, явно не из бедных, ибо ему хватило денег на доспехи, уцелел, хотя ему и пришлось выбираться из-под раненого коня.