Виктор Попов - Мельница времени

После чего он сразу же растворился в небесной синеве.

– Ну, дают! – пробормотала девочка. – Хоть стой, хоть падай! Просто попросить нельзя было? Объяснить сначала, что, к чему? Вот пойду я вверх по течению. И прямо до Истока дойду? Уж больно просто получится. Наверняка не так. Или, например, доберусь до него, прикоснусь. Дальше-то, что делать? Как оберегать? Раньше хоть с кем-то вместе была. Посоветоваться могла, на помощь рассчитывать. А тут, словом перемолвиться не с кем.

Она обернулась в одну сторону, в другую, будто ожидала, что сейчас кто-то нужный как раз и явится. Но кругом лишь расстилался все тот же бескрайний луг. Да ветлы так же шелестели листвой. И та же речушка тихо катила свои воды.

Катя еще немного постояла, потом вздохнула и двинулась вдоль берега.

«Интересно, сколько идти придется? – мысленно размышляла она. – Вот Коломенка наша поуже этой речки будет, а тянется пятьдесят один километр. А Осетр – аж двести двадцать восемь!».

Да, перспектива тащиться в такую даль была абсолютно безрадостной. Знакомых крылатых существ: Халы и Семаргла, которые могли доставить ее к нужному месту, – рядом не было. Сколько же тогда времени на путь потребуется? И это притом, что в дороге ничего непредвиденного не произойдет. А если отклоняться придется, вообще ужас!

Так прошло какое-то время. Вокруг все было по-прежнему, ничего не менялось. Казалось, даже солнце застыло на месте, особо не торопясь пройти свой дневной путь и отправиться на покой.

«Эх, – подумала девочка, – встретить бы кого, расспросить. Далеко ли речка тянется, сильно ли петляет, нельзя ли путь сократить, где-то вброд перебраться?».

Будто в ответ мыслям вдали у самой линии горизонта возникло пыльное облачко. Оно перемещалось поперек ее движения и неуклонно приближалось. Постепенно в замершем, разомлевшем от тепла воздухе с той стороны стал доноситься топот копыт. К берегу на рысях шла группа верховых. Еще издалека были хорошо видны мохнатые меховые шапки, которые, несмотря на жару, венчали головы всадников. Кони под наездниками были необычными, под стать шапкам: густо заросшие взлохмаченной, будто волчьей или собачьей шерстью.

«Нет, – заключила про себя Катя, – у этих лучше не спрашивать. Странные какие-то. Да и по-нашему могут не понимать».

И она почла за благо спрятаться за стволом одной из ив.

Размеренная дробь рыси становилась все ближе. Через некоторое время она поравнялась с тем местом, где затаилась девочка, а потом начала удаляться. Посчитав, что звуки оттекли на достаточное расстояние, и она теперь находится за спиной всадников, девочка поднялась и вышла из укрытия. Лучше бы она выждала еще немного!

В нескольких шагах от нее на замершем, как изваяние, коне сидел наездник. Он крутил носом из стороны в сторону и жадно принюхивался. Голова у него была … песья! Вот что она издалека приняла за шапку!

Не успела девочка до конца осознать происходящее, как всадник резко пришпорил коня. Тот стремительно скакнул по направлению к ней, и через миг ее железной хваткой подхватила мощная рука. В мгновение ока все тело опутала прочная веревка из конского волоса. Водрузив добычу перед собой поперек лошадиной холки, наездник с победными, похожими на лай гортанными криками бросился догонять остальных.

– Усоньша, Усоньша! Я изловил молодую Усоньшу! – во все горло вопил он.

Соплеменники, не сбавляя скорости, оборачивались, скалили свои песьи морды и приветствовали его громкими радостными возгласами.

«Чего так вопят-то?! – морщась от тряски, думала Катя. – Сладили с одной беззащитной девчонкой, а гордятся, будто целое вражеское войско разбили. Да, еще словом каким-то непонятным обозвали».

Неизвестно, сколько бы продолжалось всеобщее ликование, если бы скакавший во главе здоровенный детина сурово не рявкнул:

– Ну-ка молчать! Беду накликать хотите?! До привала – ни звука!

И настороженно повел глазами по сторонам. Все разом стихли. Даже копыта коней, как показалось, стали стучать мягче и приглушеннее. Когорта свернула и стала удаляться от русла. За время пути они еще несколько раз меняли направление, следуя ведомыми только им тропами. Девочка уже давно перестала понимать, где осталась река и склонившиеся над ней ветлы.

Так безостановочно скакали до вечера. Когда от солнца над поверхностью земли осталась лишь тонкая багряная полоска, старший вскинул руку и махнул ею в сторону. Остальные с готовностью последовали, куда было указано. Вскоре по тому, как кони начали притормаживать передними ногами, Катя поняла, что начался пологий спуск.