Ольга Борисова - Убегать непросто

– Илья, вы что, от Ветрова, да? Он дал вам ключ? А сам он где?

Хлопнув крышкой кофейника, гость с сожалением поставил его обратно на плиту и поднял наконец глаза на Дениса. И вот теперь-то Денис увидел их: глубоко ушедшие в глазницу, испуганные, бездонной черноты. Они смотрели с затаенным превосходством, несмотря на беспомощность взгляда, словно он знал нечто такое, что Денису еще только предстояло пройти. Ему стало не по себе, и он опрокинулся на диван.

– Ни от какого я не от Ветрова. И не от хозяина. Я сам по себе. Зовут меня Илья, – подал голос гость.

Денис молчал. Если это нарик или вор, то у него должны быть сообщники. Рыпаться не стоит. Тем временем Илья достал из холодильника кусок ливерной колбасы, валяющейся уже неделю, и начал жадно откусывать. Не выдержав издевательств над приличиями, Денис взял нож и подал его гостю. Тот мягко забрал нож, и тут Денис снова ощутил ледяной холод. Почти прозрачный, невесомый, холод. Как чье-то дыхание напоследок. Илья отмахнул большой кусок и довольно, как пес, зажмурился.

– Мясом пахнет!

– Она старая, – сказал Денис, – траванешься.

– Мне уже вряд ли что-то повредит, – пробурчал с набитым ртом Илья, и Денис его услышал.

Он сел на диван, нащупал правой рукой дырку, сунул туда руку и закрыл глаза, вспоминая, сколько кофе он выпил с утра. Потом вспомнил «битву экстрасенсов». Кажется, в одном из выпусков было что-то про нечисть, домовых. Или нет, вот, наверное, тот, кто умер, изредка возвращается в свою квартиру. Когда построен этот дом? В семидесятых? Чувак молодой, может, самоубился здесь? Или, может, ему это чудится? Да нет, вот же, патлатый выбрасывает в мусорку упаковку от колбасы.

– Ладно. Я, товарищ Денис, из 1920 года, – сжалился над ним Илья. Он сел на его компьютерный стул и продолжил, – прислан к тебе ненадолго службу послужить. Ты, конечно, сейчас будешь думать, что таво… Отъехал. Если так легче, то думай. Но жить все равно пока буду у тебя.

– А зачем? – глупо спросил Денис. Глаза его оцепенели и смотрели теперь не на гостя, а на чепушилу у «Дамы».

– Я же сказал– службу послужить, – нетерпеливо повторил Илья. Он уже косился на экран ноутбука.

– Классный ответ. Сразу все стало понятно, – ответил с издевкой Денис. Понемногу он приходил в себя.

Леонид замялся, но коситься на экран не перестал.

– Ну… Там… это. Знаешь, карму надо отрабатывать. Я и отрабатываю…. За это самое…. За грехи. Пришлося. Маленько набедокурил я в семнадцатом… И вот тут теперь.

– Прям из семнадцатого и прислали? – насмешливо спросил Денис.

Ей-богу, пора звонить охотникам за привидениями! Интересно, сейчас деньгами дают за это?

– Из двадцатого, – поправил Леонид, – убили меня в том году. Бродил, бродил и сказали, чтоб наверх попасть, надо отслужить. Помочь, так сказать, последующим товарищам.

– И чем ты будешь заниматься? В чем заключается твоя помощь? – спросил Денис.

В животе крутило, хотелось выпить, но для этого нужно было подняться с дивана, а он не был уверен в своих ногах.

Илья изучающе смотрел на него. Высокий, с прямой спиной. По возрасту они могли быть одногодками, но гость выглядел взрослее, мужественнее Дениса. Казалось, на нем уже лежала печать пережитого. Впрочем, у столетней тени явно есть, что вспомнить!

– Это уже от тебя зависит, чем я смогу помочь.

Заломило виски. Надо лечь спать, решил Денис. Просто лечь и все пройдет. А завтра он сходит к доктору. Или нет, он купит путевку в Тай и уедет на пару недель. Да, давно стоило отдохнуть, а то вон уже что мерещится.

– Да ты ложись, ложись, – сказал Илья, – я пока поизучаю, че у вас творится в мире.

И он снова покосился на бук. Не удивившись тому, что столетняя галлюцинация знает об Интернете, он принял горизонтальное положение и, вопреки ожиданиям, отключился в полную пустоту. Последнее, что мелькнуло в голове – не забыть утром отправить отказ девочке.

Мой друг, читающий эти строки, мы с тобой уже немножко знакомы, а потом перейду непосредственно к событию, которое вызвало во мне гордость. Вчера около полудня мне удалось ликвидировать у купца Пригожаева одиннадцать пудов золота в пользу капитала банка. Нет, конечно, я немного мухлюю, был я не один, с бригадой, но все же чин комиссара торгового банка я подтвердил. И такой он мерзкий, этот Пригожаев! Все кричал мне, что Советская власть никого не уважает, что он еще с самим Пушкиным в одном доме квартировался. Я ему, конечно, не поверил – какой Пушкин в Сибири? Зине пришел, рассказал. Она-то меня и обрубила. Лет двадцать назад был прокурором в Енисейской губернии племянник Пушкина, только застрелился он от хорошей жизни. Какое, с другой стороны, дело мне до него, если я Пригожаева обескулачил? Ни Советскую власть, ни банк в обиду не дам! Я служить начал еще когда у бабки на Воскресенской комнаты снимали. Сейчас-то банк преобразился: и в городе, и целый дом занимаем, и капиталооборот сумасшедший, уж к миллиону идет! В общем, дорогой мой друг, растет наша Советская власть! Так и вижу, как отделения у банков появляются на каждой улице в городе, и у каждого, у каждого товарища есть свой вклад в одном большом банке для блага государства!