Викрам не сводил глаз с Грота.
– Долго еще будет действовать демонический фрукт?
– Она вот-вот обернется, – раздраженно фыркнул ветала. – Не гляди так разочарованно, лисье высочество. Ты думаешь, что для сражения здесь нам необходима демоническая сила. Но сражаться не нужно. Нужно смотреть. Прежде чем попасть к главным вратам Алаки, придется миновать еще две двери: Грот и Перекресток.
Я вспомнила строки из рубина: «Алака там, где вас снедают воспоминанья, Алака там, где нет пощады глупцам и трусам» . И что из этого про Грот?
Холодный ветер пробирал до мурашек. Я чувствовала, как освобождается мой разум, как сжимается тело. Мощные демонические мышцы теперь обхватывали совсем узкие плечи, тонкие кости. Мир потускнел и уменьшился.
«Ох», – подумала я и в тот же миг услышала свой скрипучий голос:
– Ох.
А затем:
– О нет.
Уцелели на мне только сандалии да ожерелье Майи. Туника болталась на теле разодранными полосками. Викрам вдруг уставился мне за плечо, будто разглядел там что-то крайне интересное, а ветала взвизгнул и прикрыл лицо своими рваными крыльями.
– Дай шервани, – потребовала я.
– Как можно отказать в столь любезной просьбе, – пробормотал Викрам, пялившийся в сторону так, будто от этого зависела его жизнь.
Но шервани снял и бросил мне. Стряхивая с плеч остатки туники, я не сводила глаз с его лица и едва не задыхалась от благодарности.
Большинство мужчин без зазрения совести пялились бы в открытую. А некоторые и взглядами бы не ограничились. Слишком многие бхаратцы считали, что тело женщины ей не принадлежит, и это всегда выводило меня из себя. Но в тот единственный раз, когда я попыталась хоть что-то исправить, я лишь навредила.
Тогда я высекла солдата, который силой зажал в углу юную служанку. К счастью, подоспевший Арджун вовремя оттащил его, и девушка сбежала.
– Радже Сканде плевать! – кричал солдат под хлесткими ударами плети.
– Я похожа на своего брата? – ухмылялась я.
В тот день я жутко собой гордилась. Словно могла защитить всех и каждого. Но Сканда прослышал о моих словах, и тем же вечером служанку привели в его покои. Я узнала обо всем лишь на следующее утро, когда она остановила меня по пути в казармы. Глаза ее блестели от слез.
– В другой раз избавьте меня от своего милосердия, принцесса.
С тех пор меня без конца терзала мысль о том, скольким людям я причинила зло, всего лишь пытаясь их защитить. Я на миг прикрыла глаза. И наконец натянула шервани.
– Как тебе видок? – спросила, повернувшись к Викраму.
Он моргнул, до сих пор на меня не глядя:
– Отличный. Ничего лучше в жизни не видел.
– Рада за тебя, Викрам. Ибо можешь больше ничего и не увидеть.
Я подхватила кинжал и прошла мимо принца к ветале, что, напевая, рисовал в грязи круги и звезды.
– Держи слово, нечисть. Доставь нас в Алаку.
– Ну вот, – вздохнул он, подползая к нам. – Разве я не говорил, что это вопрос точки зрения? И разве я не благородный труп? Наклонитесь ближе. Еще ближе. Расскажу вам кое-что.
На меня упала тень Викрама, когда мы оба присели перед веталой. Тот приподнял свои ободранные колени, открыл рот, будто собираясь говорить, а потом… плюнул нам в глаза.
Я отшатнулась. Один глаз жгло, и я потерла его рукой.
– Я тебя даже без кинжала прикончу, – прорычала ветале.
– Только бы не ослепнуть, – простонал Викрам, тоже натирая кулаком глаз.
Я попыталась ткнуть его локтем, но промахнулась и потеряла равновесие.
– Не благодарите, – пробормотал ветала.
Я вновь коснулась левого глаза – того, в который тварь плюнула, – и поняла, что он странно холодный на ощупь. Мы с Викрамом уставились друг на друга.
Один из его карих глаз теперь был ярко-зеленым. Я вглядывалась в его лицо, замечая то, чего не видела еще несколько мгновений назад. Угасающий свет сделал его резкие, но красивые черты потусторонне прекрасными. А стоило нашим глазам встретиться, как у меня перехватило дыхание. В глубине его зрачков проплывали образы… Женщина с серыми прожилками на висках и пучком синих цветов в руке, толстый император с однокрылой птицей на плече. Пустые колыбели и мрачные коридоры. И мальчик. Мальчик, который держался так, словно внутри его бушует шторм, пронизанный вспышками света. Викрам тоже казался встревоженным. Он хмурился, а когда опустил взор на ожерелье Майи, то и вовсе изумленно приоткрыл рот.
Что выдали ему мои глаза?
Он вдруг повернулся и потрясенно выдохнул:
Читать дальше