Рошани Чокши - Корона желаний

– Что ты сказал? – Голос веталы прозвучал мертвецки серьезно.

Несмотря на невыносимую боль и снедавший меня голод, я сумела оттолкнуться от стены.

– Наверное, мне следует поддаться инстинктам и сожрать тебя только за твою непроходимую глупость, – прорычала я Викраму.

Он выпучил глаза и отступил.

– Поразительно, что уджиджайнцы собирались посадить тебя на трон. Тебя там хоть чему-нибудь учили? – прошипела я так, чтобы ветала не услышал. – Никогда не говори, куда направляешься. Никогда не признавайся, что тебе нужно на самом деле. Ты только что выдал и первое, и второе – опять, – громогласно сообщив, как остро и в какой мы нуждаемся помощи.

– Я хотел… – начал Викрам.

– Да мне плевать, чего ты хотел. Меня волнует лишь то, что ты сделал. Это существо, – я махнула рукой на ветала, – уговорит тебя отдать душу в обмен на удобный путь к желанной цели.

– А если он говорит правду? Или ты тут одна непогрешимая? Неужели так сложно совершить прыжок веры и хотя бы попробовать? К тому же ему что-то от нас нужно. И он этого не получит, пока не поможет.

– Ты почему-то уверен, что я отправлюсь с тобой на Турнир. С тем же успехом я могу затаиться в Иномирье на оборот луны, а потом вернуться в мир людей.

– Ты настолько боишься магии?

Я прищурилась:

– Ты бы тоже боялся, если б был хоть в половину умен так, как говорят.

– Значит, решила впустую потратить месяц своей жизни вместо того, чтобы воспользоваться отличным шансом?

Я открыла и закрыла рот. В голове копошились сомнения. Да, я не хотела соприкасаться с магией, но если мы выживем, и правда, не тратить же целый месяц впустую. Куда тогда идти? Чем заниматься? Я вспомнила обещание, сокрытое в зачарованном рубине… все, о чем я мечтала, к чему стремилась, аккуратно сплетенное в одно желание.

– Я знаю, как выбраться, и знаю, как попасть на Турнир желаний, – пропел ветала. – Вы в курсе, что Алаку называют Королевством Страстей? Она лежит к северу от Нараки. Чудно́, правда? Смерть и желание почти всегда идут рука об руку. Без меня вы даже этот город не покинете. Это царство ванар, вы, смертные глупцы. Они мудрее, сильнее. Их тоннели, входы и выходы не чета вашим незамысловатым крепостям с потайными коридорами. Но я не могу разрушить стены. Тут придется действовать девчонке.

– Чего ты хочешь, ветала? – спросила я.

– Мне нужно тело.

– Свои мы не отдадим.

– А когда один из вас умрет?

– Нет.

– Ну, раз не хотите расставаться со своими телами, полагаю, мне придется довольствоваться вашими плечами. Я не могу ни ходить, ни летать. Я создан для дворов кремации, а не для одиночного заключения в проклятой камере с вонючим железным деревом и без единого трупа на лиги вокруг.

Викрам повернулся ко мне:

– Так ты рискнешь или нет? Демонический плод – все, что у нас есть. Я могу отвлечь ванар болтовней, но вряд ли этого хватит для побега. Без тебя никак. Не только сейчас, но и на Турнире. Только представь, на что ты будешь способна с крупицей магии.

Сомнения узлом скрутились в животе. Викрам потянулся к моей руке и сжал ее со странной нежностью, которая на миг заглушила громкий зов демонического яблока. Я не стала отмахиваться.

– Это наша жизнь, – продолжил он. – Наши желания на кону. Нельзя упускать шанс.

А теперь я отдернула руку.

– Свой я не упущу. А ты, Лис, чем рискуешь в этой игре? Своим красноречием? Какая жертва.

– Моя жизнь тоже под угрозой, – жестко заметил Викрам.

– Твоя жизнь не имеет значения для этой девочки, – засмеялся ветала. – Может быть, когда-нибудь. Но не сегодня. Девочка-монстр, думаю, в другой жизни ты бы съела плод. Но для укуса нужна храбрость, а ты свою где-то потеряла. Может, утопила в слезах, пока оплакивала разбитое сердце?

Викрам вперился в меня взглядом и отчеканил:

– Знай, я не умру вместе с тобой. И поучаствую в Турнире.

Ветала вновь разразился хохотом:

– Поучаствуешь? Милый мальчик, игра начинается не с прибытием игроков в королевство Куберы. Она начинается, как только он этих игроков выбрал.

Месяцы спустя после того, как я вытащила Налини из воды, город и деревни все еще так ликовали, что Сканда позволил мне стать своего рода поверенным. Мне разрешили присутствовать на заседаниях совета, и порой мы с Налини играли с сыновьями и дочерьми деревенских глав.

Бхарата запомнила мое имя, и постепенно я полюбила родную страну, ее народ, обычаи и историю. Я думала, что мне повезло. Что сердце моего брата оттаяло. И только в четырнадцать лет поняла, почему он столь охотно прославлял мои лицо и имя на всю Бхарату.