Рошани Чокши - Корона желаний

– А потом?

Я глубоко вдохнула:

– Если выживем, я… я выступлю с тобой на Турнире.

– И больше не станешь покушаться на мою жизнь?

– Давай не будем торопиться.

Викрам ухмыльнулся:

– По рукам.

– Если… – Я осеклась. – Если я потеряю разум, не оставляй меня в живых…

– Чего ты хочешь прямо сейчас? – перебил он.

В дверь замолотили кулаком.

Очень вовремя.

Викрам встал, заслонив свет, и лицо его потонула во мраке. Он склонился к моему уху и прошептал низким настойчивым голосом:

– Знаю, ты боишься потерять себя, но думай только о том, чего хочешь больше всего. Иногда, чтобы сохранить разум, только это и нужно. Так ответь же, Гаури… О чем ты мечтаешь?

Я подумала о Налини, запертой в темнице. О Сканде, что сидит на троне и источает ложь.

– О свободе, – выдохнула я. – Я мечтаю о свободе.

Викрам нахмурился, как будто ожидал чего угодно, только не этого. Тишину прорезал лязг железа, и дверь распахнулась.

– Пора-с! – пронзительно крикнул желтый ванара. – Вперед и с песней, похитители фруктов. Время рубить головы.

Ветала зевнул и расправил пергаментные крылья:

– Если вдруг решите жить, то я тут, томлюсь в уголке.

– Отвлеки их. Когда придет время, я сломаю стену, мы заберем веталу и сбежим.

Викрам кивнул. Никто из нас не стал упоминать, что этот план зависел от одного: сумею ли я сохранить разум.

– Готовы? – спросил ванара.

Викрам бросил на меня последний взгляд. И в нем я увидела не молчаливое прощание, а понимание. На миг показалось, что пространство между нами залито огнем. Ярким и живым, напитанным нашей общей мечтой: загадать желание.

Отточенная ухмылка скользнула по лицу Викрама, когда он повернулся к нашим пленителям. И в тот же миг я поднесла золотой плод к губам. На металлической кожуре вспыхнуло мое искаженное отражение. Я вонзила в него зубы, ожидая, что демоническое яблоко поддастся с трудом. Но оно оказалось мягким как шелк. Рот наполнился странным вкусом – сталью и холодом.

Будто кровью и снегом.

Стоило обернуться, и паника когтями впилась в кожу.

Вот и все.

Викрам умел изображать спокойствие, но сейчас им и не пахло. В дверном проеме стояла троица ванар, направив на пленников луки с натянутыми резными стрелами.

– Прежде чем отправиться на верную смерть, я хотел бы услышать, в чем мы провинились.

– Зачитай список преступлений заключенных.

Желтый ванара прокашлялся.

– Украли наш фрукт!

Серый ванара кивнул:

– Дальше.

– Дальше? – нахмурился желтый. – В смысле? Они еще что-то сделали?

Викрам покосился на Гаури. Она смотрела на него из темного угла камеры, сгорбившись и покачивая головой точно животное. Ярко-золотой сок блестел на ее губах и стекал по подбородку, черные зрачки перекрывали радужку глаз. Она двигала руками, пыталась что-то сказать Викраму, а потом он увидел…

Когти. Из кончиков ее пальцев торчали когти. Бедра изгибались под невообразимым углом, словно задние лапы. И сандалии тоже были разорваны когтями. Она горбилась не от боли. Она сидела на корточках, потому что превращалась в демоницу. Взгляд ее переполняла ярость.

«Используй меня», – велела она беззвучно.

– Хватит этой чепухи! – воскликнул серый ванара. – Сейчас вы пойдете с нами…

– Оценит ли ваша королева столь извращенный суд? – спросил Викрам. – Думаю, ей будет стыдно, что вы вот так распоряжаетесь ее наследием.

Желтый ванара болезненно взвизгнул, как раненый зверь, и повернулся к соседу:

– Ей будет стыдно, брат?

Гаури за спиной Викрама вспарывала когтями землю. От паники путались мысли. Не бросится ли она первым делом на него, если потеряет разум? Пока ванары спорили, Викрам оглянулся. Глаза Гаури не изменились, хотя на макушке появились мохнатые уши леопарда, а во лбу сверкали диковинные рога. Она вскинула голову, обнажила в оскале зубы и зарычала-заговорила: «Используй. Меня».

И прямо на глазах… выросла. Туника разорвалась в клочья, но это было неважно, ибо на месте кожи уже переливалась золотистая шерсть.

Гаури поднялась, и теперь ростом превосходила мощных скакунов, а столь широкая спина посрамила бы и медведя. А потом она взревела. Ветала рассмеялся и не успокоился, даже когда от грохота, сотрясшего темницу, повалился с железного дерева на пол.

– Она съела плод! – ахнули ванары.

– Нет… – ужаснулся серый.

А Викрам лишь хмыкнул.

Слишком поздно.

В Гаури не осталось ничего человеческого, кроме этих сияющих глаз. Позади нее метался из стороны в сторону хвост снежного барса.