Игорь(Михаил) Васильев(Лактионов) - Игрушка

В ответ я промычал что-то нечленораздельное, что должно было выражать мое полное согласие. От необычности всего происходящего я, видимо, отупел и плохо соображал. Мельком взглянув на свою руку, я заметил, что держу между пальцев не зажженную сигарету.

Старик наклонил голову на бок и на мгновение застыл, как бы к чему-то прислушиваясь, а потом продолжил:

– Если я тогда все правильно понял, то, – он взглянул на часы, – через пятнадцать минут меня здесь уже не будет.

Он тяжело вздохнул:

– Не знаю, что со мной будет дальше, но хотелось бы верить… А не верить нет никаких оснований. Все, о чем мне тогда здесь говорили тридцать с лишнем лет назад, все сбылось.

И вдруг спросил:

– Ты знаешь, кто такой Гагарин?

Вопрос оказался настолько неожиданным, что я сходу выпалил:

– Наш главный инженер, Петр Николаевич.

И тут же пожалел о сказанном, потому что вспомнил, как, поступая на работу в НИИ, давал подписку о неразглашении секретных сведений. В том числе – и фамилий начальников.

Старик невесело усмехнулся:

– Гагарин, Юрий Гагарин! Раньше каждый мальчишка знал это имя.

Тут он снова пнул “дипломат”.

– Когда я исчезну, забирай “дипломат”. Ты мой самый ближний родственник, если так можно сказать о самом себе, поэтому все это принадлежит тебе по праву. Не сомневайся, деньги эти заработаны честно. Американцы всегда ценили умные головы. А в той ситуации, в которой я оказался, с тем багажом знаний можно было заработать и намного больше. Правда, через границу их пришлось перетащить нелегально. С рукописью можешь делать что хочешь, – можешь выкинуть, не читая, можешь издать, но в ней нет ни слова лжи. Написана она в стиле художественного произведения – мне просто не захотелось излагать свою жизнь сухим языком мемуаров. Некоторые имена я изменил, некоторые факты и события домыслил, но от этого быль не стала выдумкой.

Он замолчал, по-видимому, задумался о чем-то. Я тоже молчал, крутя в пальцах его сигарету.

– Так много хотел сказать, – продолжил старик. – А теперь все из головы вылетело.

Вдруг он насторожился, привстал с бревна и замер. Потом посмотрел на меня и спросил:

– Слышишь?

При этом он показывал рукой куда-то вверх в сторону болота.

Я посмотрел в том направлении и прислушался. Ветер шелестел в кронах деревьев, где-то пару раз пискнула какая-то птица. Я непонимающе посмотрел на старика. А он, казалось, забыл о моем присутствии. Он стоял, подставив лицо ветру, дувшему с болота, и я заметил слезы в его глазах.

– Это ОН, – бормотал старик. – Все правильно, это ОН.

Тут он, наконец, вспомнил обо мне.

– Мне тогда сказали, что место значения не имеет, только время имеет значение. Но я решил замкнуть круг в той точке, откуда все это началось – на мостике через канаву. Сентиментально, конечно. Приехал сюда с делегацией американских программистов, а сегодня рано утром смотался незаметно из гостиницы. Затем – вокзал – поезд – знакомая с детства платформа. Сначала я собирался зайти на дачу под каким-нибудь предлогом – хотелось повидать Лену и сына. В последний момент передумал, – побоялся, что не выдержу. Тридцать с лишнем лет, – а они сейчас такие, какими я их помню. И они не мои, а твои.

Тут он снова весь напрягся и повернулся к болоту.

– Неужели ты и сейчас ничего не слышишь? – спросил он, не поворачивая ко мне головы.

Я прислушался. И действительно услышал нечто странное. Откуда-то из-за болота, из дальнего леса доносился едва слышимый звук. Этот звук одновременно походил и на гул и на свист и на треск – ничего подобного я в лесу никогда не слышал. Звук то нарастал, то убывал, одновременно перемещаясь слева направо и справа налево.

– Сейчас появится, – сказал старик.

Что должно было появиться, спросить я не успел, так как в следующий момент раздался громкий хлопок и у дальнего края болота, на фоне леса появился, как мне сначала показалось, столб света, исходящий откуда-то сверху. Звук, до этого еле слышимый, возрос в несколько раз. Я невольно задрал голову, пытаясь увидеть источник этого света. Серебристый, переливающийся луч стрелой уходил в голубое безоблачное небо и терялся где-то высоко-высоко. Внезапно звук усилился, по лучу прошла судорога, и он быстро задвигался, раскачиваясь, как маятник. Как будто кто-то сверху качал огромный прожектор. Амплитуда колебаний луча была гигантской. В мгновение ока он пролетал через все болото, какое-то время скользил по лесу, потом замирал и тут же несся обратно. Двигаясь таким образом, он постепенно, с каждым новым качком, приближался к нам.