Синда Чайма - Король демонов

Шив убрал лезвие от горла Хана и продолжил обыск, давая тем самым Алистеру время на раздумья. Бандит нашел кошель Хана и срезал его, отхватив при этом лоскут кожи юноши. Шив сунул добычу под рубашку, схватил суму Хана и принялся изучать ее содержимое. Он вывалил все на землю. Сердце Алистера ушло в пятки. Шив не упустит кошель Матье. Ну и где Хан потом достанет столько денег?

Парень переживал так, будто это будет его проблемой, после того как он умрет, истекая кровью.

Но «южанин» не заметил кошель Матье. Он взял завернутый в кожаный отрез амулет Байяра.

– Что у тебя тут спрятано, а, Кандальник? – спросил главарь. Его глаза засверкали от любопытства. – Что-то ценное, как я погляжу.

Шив пощупал кожаный сверток и развернул его.

Зеленый свет залил переулок, обжигая глаза Хана и на время ослепляя его. Магическая волна вырвалась наружу с оглушительным звуком и отбросила Шива с остальными «южанами» к противоположной стене. Они, как тряпичные куклы, налетели на камни, и до Хана донеслись звуки глухих ударов.

Он очнулся уже на земле. В ушах звенело. Алистер перекатился на колени. Амулет, вроде бы целый, лежал прямо перед ним, по-прежнему излучая невероятное зеленое свечение. Немного поколебавшись, Алистер накинул кожаный лоскут на украшение и бросил его в суму.

Поднявшись на ноги, Хан услышал командный голос и топот сапог, стучащих по булыжникам. Шаги приближались с южной стороны. Парень обернулся и понял, что кучка «синих мундиров» заполнила переулок. Королевская стража! Алистеру уже приходилось иметь с ней дело. Пора убираться отсюда поскорее.

Он бросил взгляд на Шива. Тот уже встал и и растерянно качал головой, окруженный своими дружками. Хану никак не удалось бы вернуть свой кошелек, но, по крайней мере, у него остался кошель Матье, а стража могла задержать «южан». У Алистера появился шанс вернуться домой живым. Он не должен его упускать.

Хан помчался по переулку, отдаляясь от стражи и продвигаясь к мосту. У него за спиной прозвучали окрики – угрозы и приказы остановиться. Юношу посетила идея укрыться в храме Южного моста, на западном побережье, однако он решил, что лучше постараться убежать подальше. Он выскочил из переулка, пронесся мимо храма, держась к нему поближе, влетел на мост и пересек его. В конце концов Хан добрался до территории «тряпичников». Затем сделал большой круг, постоянно оглядываясь, чтобы убедиться, что его никто не преследовал.

Парень свернул на Булыжную улицу и захромал по криво уложенным булыжникам. Теперь, чувствуя себя в безопасности, он мог осмотреть повреждения. У него болело все тело. Кожа с правой стороны лица натянулась – значит, там был отек. Кроме того, Хан практически ничего не видел правым глазом. Острая боль в боку могла означать, что сломано ребро. Алистер осторожно ощупал пальцами затылок – оттуда выпирала шишка размером с гусиное яйцо. Волосы слиплись от крови.

Юноша подумал о том, что могло быть и хуже. Ребра можно забинтовать. А все остальное казалось целым. Денег на лекаря не было, поэтому что сломалось, то останется сломанным либо постепенно срастется само. Такова жизнь на Тряпичном рынке. Но, конечно, у Хана хватит сил забраться на Ханалею и доверить исцеление ран рукам Ивы.

Парень добрался до колодца в конце улицы и вылил воду на голову. Отмыл кровь и зачесал пальцами волосы назад. Хану очень не хотелось пугать Мари.

И все это время Алистер вспоминал о том, что случилось в Переулке кирпичников. Наверное, он сошел с ума – все-таки травма головы оказалась серьезной. Но Хан мог поклясться, что видел, как Шив взял амулет, и тот извергнул что-то наподобие магической волны – прямо как говорил Байяр. Юноша чувствовал, как зловещая чародейская штуковина оттягивала его суму. Может, Танцующий с Огнем прав? Может, стоило спрятать амулет? Но правда заключалась в том, что, если бы не оберег со змеем, у Хана были бы крупные неприятности.

Парень добрел до конюшни, находившейся неподалеку. Нельзя тянуть время дольше. Он понюхал воздух, изучая обстановку. Ужином точно не пахло. Зато разило вонью, в которой смешались запахи навоза, отсыревшей соломы и лошадиного пота. Завтра ему придется чистить загоны. Если он сумеет подняться с постели. Некоторые лошади высунули головы из стойл и заржали в знак приветствия, надеясь на угощение.

– Простите, – пробормотал Хан. – У меня ничего нет.

Спотыкаясь, юноша поднялся по старой каменной лестнице в комнатушку, которую делил с матерью и семилетней сестрой.