Виктория Галяшкина - Защитница

Коренэлль, мой враг, мой потенциальный возлюбленный, мой насильник, от этой мысли меня передернуло, встал напротив меня. В его глазах кроме ненависти, я прочла свой смертный приговор.

– Коренэлль, расскажи, что ты видел?

– Мы стояли на посту, возле дверей в покои короля. Дочь короля подошла и попросила об аудиенции. Ей было разрешено войти. Спустя тридцать минут мы услышали крики и звуки борьбы. Мы ворвались в покои и увидели принцессу Дэзидриэлль с ножом в руке, и короля лежащего, у ее ног. Увидев нас, она улыбнулась и, отбросив нож, упала в обморок. Мои слова могут подтвердить два охранника, которые были вместе со мной. Она убийца, – его рука, обвиняя, поднялась в мою сторону, и я наконец-то поняла причину его ненависти. Он не смог уберечь своего короля и покрыл себя позором. И все из-за меня. Такой позор принято смывать кровью.

Я старалась не думать о прошлом, не вспоминать, потому что любое воспоминание несло невыносимую боль. Меня уже подташнивало, и небольшая боль уже накатывала волнами. Я смогла ее оттолкнуть и погасить, подумав о цветах, лесе. И боль отступила. Аккуратнее Дэзи, не вспоминай, иначе… Я твердо усвоила урок и старалась отогнать воспоминания. Потом были вызваны те два охранника, что стояли караулом возле дверей и видели меня. Улик против меня было предостаточно, а вот доводов защиты вовсе не было. Я поняла, какое решение примут старейшины и не ошиблась. Все десять старейшин встали и смотрели на меня с высоты помоста.

– Принцесса Дэзидриэлль, вот наше решение. Ты будешь изгнана из королевства, твое имя будет вычеркнуто из нашей истории и забыто. В нашем королевстве никогда не существовало принцессы Дэзидриэлль. И если кто-то из эльфов, увидит тебя в пределах Вечного леса, то он с полным правом может и должен убить тебя, – старейшины повернулись и вышли из зала. Я стояла оглушенная и подавленная. Мне оставили жизнь, но какую. Лучше бы убили, так было бы гуманнее. Ведь без помощи и поддержки своего народа я погибну во враждебном мне мире.

– Тебе недолго осталось. Я убью тебя сам, никому, не доверяя столь важную миссию. Я буду сдирать с тебя кожу сантиметр за сантиметром. Ты будешь молить о быстрой смерти, но даже не надейся на мое сострадание. Ты сполна ответишь мне за унижение, – тихий шепот достиг моих ушек. Ненависть этого эльфа перехлестывала через край. Сколько же ее в нем?

Ко мне подошел брат и обнял меня. И он, и я, мы оба понимали, что приговор не отменить. Раз, приняв решение, старейшины никогда его не меняли. А значит меня, как эльфы больше нет. Принцессы Дэзидриэлль больше нет. Но тогда кто я теперь?

– Тебя отведут к святому дубу, и ты войдешь в него в первый и последний раз. Он изменит тебя навсегда. Ты перестанешь быть альфой. Ох, сестренка, что же ты наделала? Зачем ты…, – договорить мой брат не успел. Я в бешенстве оттолкнула его.

– Как ты мог поверить, что я убила нашего отца. Ты, мой брат, моя вторая половинка души. Если ты веришь в мою виновность, то убей сам, – я не хотела плакать, но предательские слезы сами начали капать из глаз.

Подошли охранники, и надели кроме наручников еще и цепи. Я безропотно позволила опутать себя цепями. Мне уже было все равно. Мой брат предал меня, допустив мысль, что я могла убить отца. Да я не помнила ничего, но я точно знала, что отца я не убивала. Знала и все тут.

Меня привели к священному дубу. Он был самым старым древом и по праву считался прародителем всего леса. И именно он станет моим палачом. Я стояла перед дубом и молила Великую мать о помощи. Старейшины встали вокруг и стали нараспев читать заклинание. И дуб раскрылся. Я вошла внутрь дерева, и оно закрылось за моей спиной, отрезая меня ото всех и не пропуская ни лучика солнечного света. Стало страшно, я не знала, что должно произойти, но понимала, что ничего хорошего меня не ждет. Боль пришла изнутри, сначала мучительно – тягучая, а затем острая, режущая, сводящая с ума. Одна вспышка, две, сто… больно, больно, больно. Я кричала, но меня никто не слышал, а потом мой голос сорвался в хрип. Я не могла двигаться, дерево окружало меня со всех сторон, плотно прилегая к коже. Я чувствовала, что что-то меняется во мне, принося мне боль и страдания. В груди поселилась страшная боль, словно что-то инородное вгрызалось в мое тело, разламывая и перемалывая в мелкую кашу кости, мышцы, сухожилия, разрывая сердце и легкие. Мой разум мутился от этой безостановочной боли. Я была готова умереть… И вдруг все кончилось. Дуб снова раскрылся, и я вывалилась без сил на траву. Ноги отказывались меня держать. Желая получить утешение и поддержку, я потянулась рукой к подарку матери, но нашла только искореженный, спаянный, оплывший кусочек золота. Клык волка пропал. Я непонимающе смотрела на амулет, затем тихонько дотронулась до груди и тут же почувствовала сердцем, что клык вошел в меня, растворился в костях, венах, мышцах, переполняя меня необычной, страшной, огромной силой, природу которой я еще не понимала, но которая одновременно и пугала и дарила какое-то стойкое чувство уверенности и спокойствия. Я с трудом села, затем поднялась на ноги и стала ощупывать себя. Все вроде на месте: руки, ноги, голова, глаза, нос, уши. УШИ? Они были не такие острые, как у эльфов. Маленькие, округлые, человеческие. Я что же стала человеком? Я с ужасом оглядывала своих сородичей, но встречала либо жалостливые, либо снисходительно – высокомерные взгляды.