Анна Вашкевич - Чернокнижник

–Почему все надели черное?

–Я не знаю. Это может быть частью ритуала.

–Не желаю принимать участие в ритуалах.

–Я знаю. Я тоже не хочу этого.

–Мастер…

–Не называй меня Мастер, – рука учителя, ведущая ее вальсировать к середине зала, больно сжала ее запястье, – я твой дядя пан Ежи…

–Я помню, – за маской не было видно глаз Мастера, но почему-то было ощущение, что он насупил брови, – просто мне страшно.

–Если мы не будем вести себя глупо, ничего не случится. Ни с кем не разговаривай. А если…

Тут унылый голос церемониймейстера откуда-то сверху скомандовал: "Поменяйтесь парами!", и соседние пары запнулись, потому что Мастер и Лаки так и не поменялись партнерами, а продолжали танцевать друг с другом.

–… а если тебя будут о чем-то расспрашивать, дай мне знать, кто это.

–Хорошо. Я все сделаю правильно.

В зале царил синеватый полумрак, и все, даже слуги, были в масках, так что лиц было не различить. Лаки же, кружась в танце, не могла не смотреть на одну особую фигуру – маска сидела в кресле в углу в темном плаще и, не отрываясь, глядела в ее сторону. Не могло ли ей показаться? Лица ведь не разобрать.

Еще немного – и маска начала медленно подниматься. Очень высокая фигура. А потом так же медленно, но неумолимо, маска направилась в их сторону, не сворачивая.

–Кажется… – начала было Лаки, но не успела договорить.

–Поменяйтесь парами!

Маска шагнула вперед и практически выхватила Лаки из рук учителя. Мэтуу на секунду обернулся, но тут же был вынужден подать руку другой партнерше. А маска начала танцевать с Лаки.

Итак, очевидно, что это мужчина – высокий и поджарый. У него длинные худые кисти рук, она это почувствовала. Но, несмотря на худобу, эти руки сильно и уверенно вальсировали. Он молчит, ничего не сказать про голос… Кто это? Лаки перебирала в голове образыгостей – все они были либо толще, либо ниже… Девушки… они тоже не подходили. Лаки была чуть ли не самой высокой среди них. Хозяин дома? У него такая строгая выправка… Умеет ли он двигаться так же мягко и плавно, как Маска?

Все эти рассуждения выстроились в ее голове быстро, за несколько секунд. Но потом они пропали, потому что вдруг…

Стало понятно, что Маска смотрит ей в глаза.

Сначала Лаки стала жарко, а потом холодно, ладошки противно вспотели. Кровь прилила к ее лицу и на секунду Лаки решила, что ее разоблачили.

Нет, это было что-то другое. Она была слишком юна и не имела опыта общения с противоположным полом. Не знала, как мужчина может себя вести. Отеческая забота Анжело и холодная строгость Мастера – вот и все ее познания о мужчинах.

Маска, вальсируя, поглаживала ее руки. Маска сплетала с ней пальцы. Один сильный рывок – и Лаки с маской сдвинулись еще ближе. Голова Маски дотронулась до щеки девушки, она почувствовала на шее горячее дыхание. Дыхание Маски, ее дыхание подействовали на нее так, что глаза стали видеть все как в тумане, а ноги – подкашиваться. Простым взглядом, дыханием, этой лаской рук Маска заставил ее забыть обо всей осторожности. Прояви он сейчас настойчивость, поведи ее за собой – и она пошла бы за ним, не задумываясь, в любой уголок замка.

Эта мысль была такой же резкой и противной, как таракан в изысканном крем-брюле. Лаки вздрогнула от омерзения, и ее голова прояснилась. Она попыталась отстраниться от Маски, но вдруг заметила, что пальцы, еще недавно ласкавшие ее, впились в запястья клешнями.

Музыка стихла.

–Отпустите, – тихо сказала Лаки, и голос ее предательски дрогнул. – Отпустите, или я закричу.

На секунду Маска замер. Потом захват неторопливо стал разжиматься, фигура сделала шаг назад, чуть не запутавшись в плаще. Во всем этом угадывались виноватые жесты.

–Подойдите ближе, – услышала она знакомый голос. В центре зала стоял Кларенс.

"Не он".

Фигуры танцевавших собрались вокруг. Лаки бросилась отыскивать Мастера и облегченно вздохнула, наконец встав рядом с ним.

–Мы собрались здесь во славу нашего господина Чернокнижника! – заунывно провозгласил Кларенс. – Эта ночь… станет для вас особенной. Присоединяйтесь к темному Братству, веселитесь во славу нашего Темного господина!

Вдруг раздался слабый вскрик. Толпа расступилась, и в середину залы вышли слуги. Они вели под руки трепыхавшуюся девушку. Молодую. Тоже всю в черном. На его фоне в глаза бросалась поразительная мертвенная бледность ее кожи.

–Постойте… это какая-то ошибка… Я не крала ничего, клянусь, не крала!