Ярослав Коваль - Родная кровь

– Опрометчиво выдавать врагу такие сведения!

– Возможно. Но они сразу передумали меня убивать и потребовали, чтоб я уединился с одной из их женщин. Я предположил, что им зачем-то нужен мой ребёнок, но мне было сказано, что нет, ребёнок от меня им без надобности.

На пару мгновений в комнатке воцарилось напряжённое молчание. Все четверо поборников беспокойно переглянулись, будто во взглядах товарищей надеялись отыскать правильный ответ. Даже про угощение забыли.

– Солгали, – высказался Аригис. – Просто солгали, вот и всё. Рассчитывали, что бестийка понесёт.

– А могут ли вообще рождаться дети у бестий и людей?

– Могут. Могауд рассказывал – слышал от старших поборников, что было два или три таких случая. Их мужчины не способны сделать детей нашим женщинам, но наши мужчины могут обрюхатить их девиц.

– Забавно. Или их мужчинам невдомёк, как следует обращаться с настоящими женщинами, теми, у которых и кожа, и волосы, и глаза человеческие? – презрительно скривился Годтвер, тем самым косвенно подтверждая, что о подобном он раньше не слышал.

– Причины он мне не называл, да и сведения эти – лишь предположение. Кто-то что-то слышал или вроде бы видел, и, может быть, додумал. Но слухи такие были.

– Это не объясняет, зачем им понадобился его сын, – напомнил Аригис.

– Зачем бестиям внук короля Лучезарного?! Ну, ты как ребёнок, честное слово…

– Что бы они стали с ним делать?

– Натравили бы на нас же, конечно. Может, надеялись, что дитя унаследует отцовские возможности – и дар поборника, и магию королевской семьи.

– Дар поборника не наследуется, ты отлично это знаешь.

– Я-то знаю, а бестиям откуда знать?

– Верно, им знать неоткуда… – Раян смотрел на Роннара с беспокойством. – Ты уступил?

– Нет. Я сделал вид, что согласен, и на какой-то момент даже задумался, что, может, стоит. Но потом убежал, пробился к лесу. Там меня подхватил Годтвер.

– Значит, не тронул бестийку. Хорошо.

– Так ты знаешь, зачем они настаивали на этом?

– Нет. Можно только предполагать.

Роннар подождал продолжения и, не дождавшись, подбодрил:

– Так предположи! Давайте-ка выскажем все идеи, какие только придут в голову.

– Иногда это правильный путь, но есть у него и дурная сторона: мы можем уверовать в собственные измышления и из-за этого позднее пропустить правдивый факт.

– И всё же – что думаете о таком странном требовании? Что ты думаешь, Раян?

Южанин коротко пожал плечами.

– Тут нужно порассуждать, чем ты в их глазах отличаешься от других людей. Ты – сын короля, а значит, наследник могущества королевской семьи Лучезарного. Это их, видимо, и заинтересовало. Можно предположить, что их чародейство как-то завязано на рождение ребёнка или же само сношение, и они хотели таким образом получить доступ к твоей силе. Но это только домысел, и толку тебе с него нет.

– Может быть, так. А может, не надеялись запросто справиться с поборником, хотели занять тебя девчонкой, – сказал Годтвер. – Думали взять живьём, пока будешь с нею развлекаться. Вот и разгадка. Правильно сделал, что не поддался.

– Это так. Если бестиям что-то от нас нужно, значит, нельзя им это давать. Они – наши враги. – Раян отодвинул кружку с остатками медовухи. – Как ты с ними говорил? На каком языке?

– На их языке. Я его немного изучил. У меня есть пленный бестия, он согласился меня обучать в обмен на еду получше.

– Интересно. И давно этот пленник у тебя живёт? Я слышал, они долго не выживают в затворах.

– Ничего, этот пока живой. И, как я смог убедиться, обучал меня честно. Те бестии меня поняли.

– Зачем тебе знать их язык?

– Очевидно – чтоб понимать, о чём они говорят. Я рассчитывал, что смогу подслушать, как именно они творят своё чародейство.

– Боюсь, в этом деле подслушать – мало. Нужно ещё и подсмотреть. Но для того, чтоб понять суть, необходимо разбираться в тонкостях чародейства. Ты обучался чародейству?

– Увы.

Раян покачал головой.

– Тогда, боюсь, твоя затея может увенчаться успехом разве что случайно.

– Это я понимаю. Но мне надо было попробовать – хотя бы даже и в надежде на случайность. – Роннар попытался легкомысленно улыбнуться, но получилось так себе. Он и сам почувствовал, как фальшиво его равнодушие.

– Будешь пытаться и дальше?

– Подумаю. Может быть.

Южанин посмотрел на него смутным, бесстрастным взглядом, словно хотел вызвать принца на бо́льшую откровенность. В его взгляде была внутренняя сила человека, который отлично умеет управлять другими людьми и знает, когда надавить, а когда подбодрить, когда можно вытащить из собеседника важную информацию, а когда он заблуждается или откровенно лжёт. Опытом и твёрдостью Раяна Роннар не обладал, но ощетинился, решив в какой-то момент, что его пытаются подчинить своей воле, и ответил почти таким же взглядом, прямым и откровенным, твёрдым, как рука, упёртая оппоненту в грудь.