Алёна Тихонова - Крылья Улефа

Не поймите её превратно – она очень любила талантливую и отважную Тану, да и сама Сабра в молодости примерным поведением вовсе не отличалась. Например, она всегда заявляла, что не собирается жевать неудобоваримое, даже если это называют высоким искусством, полезным для развития духа и разума, и ей плевать, что оно обязательно по программе. Она не могла и смотреть на эти длинные тексты, устаревшие на несколько веков, не понимала, почему ей вменяют в долг перед прошедшими поколениями, честью рода и всей страной восхищаться тем, что она считает до скрежета зубовного занудным, путаным, непонятным. Или хаос красок на полотне, который выдают за картину, за шедевр, хотя у неё от него лишь болят глаза, и всё. Да, возможно, она была недалёкой девицей, не желающей слишком глубоко задумываться и тратить на это часы, которых ей и на действительно полезные вещи не хватало, но она считала, что, во всяком случае в своём праве выбирать, чем заниматься и для чего. Она отнюдь не стремилась что-то кому-то доказывать, особенно то, что в ней где-то глубоко якобы дремлет непризнанный гений, или что её волнует идеальный аттестат. Выше всего Сабра ценила честность перед собой и остальными, пусть иногда это и навлекало на неё строгие наказания. Она бы ни за что не отказалась от этого принципа, потому что сохранить самоуважение и воздать его же тем окружающим, кто заслужил это, в её глазах гораздо более достойно, чем прогнуться перед вышестоящими, как бы блеск их высокого положения ни оправдывал всеобщее преклонение. Может, и не стыдно склониться перед безусловными для подавляющего большинства авторитетами – но не для неё. Потрясающие метаморфозы порой происходят в голове, если всего-навсего однажды в нужную минуту правильно задаться вопросом, кому, зачем и почему это надо. То, что казалось прежде очевидным, может перевернуться вверх тормашками, и ты больше ничего никогда не примешь на веру, просто потому что так, видите ли, полагается… Тем не менее, Сабра никогда не набрасывалась в лоб на тех, кто вывел её из себя. Если их сотрудничество обещало взаимные выгоды, не ронявшие при этом её честь – она даже порой соглашалась потерпеть тех, кто её раздражал. С годами Сабра привыкла мягче выражать своё мнение, а то и вовсе оставлять её при себе там, где от неё не требовали комментариев. Она всё чаще предпочитала промолчать, уступить и пойти заниматься чем-то по-настоящему интересным ей. Всех дураков, в конце концов, не перевоспитаешь, только силы растратишь. Нетерпимость – то, от чего она старалась отучить Тану. Сабра была холодной горной рекой, а Тана – степным пожаром, вспыхивала в мгновение ока, и эмоции лились из неё широкими густыми потоками, как кипящая лава из вулкана.

С лучшим другом Таны, Ли, Сабру объединяло одно – она негативно относилась к затее посвящения этой девочки в Хранительницы. Рано, Тана не готова, да и… Живой, едва распустившийся цветочный бутон, дышащий свежестью и надеждами, не срывают для коллекции.

На полпути к Храму Сабра остановилась. Вряд ли беседа с Крыльями что-то ей даст. Молиться им она не любила, и вообще их отношения оставались в последние полторы дюжины лет изрядно натянутыми. Она испробовала все законные способы добиться отклонения кандидатуры Таны, и каждая из этих попыток с треском провалилась. Чем дальше – тем сильнее настораживало Сабру то, как непоколебимо и уверенно Хранители настаивали на повышении Таны. Объективно рассуждая, многие преуспевали лучше, чем она. Сабра, памятуя, что в день наступления тридцатилетия её и саму саму позвали в Хранители, и, кажется, искренне огорчились отказом, отбросила свою прежнюю категоричность и предложила заменить Тану ею, но они сказали, что такой вариант неприемлем. Значит, дело не в опыте, не в уровне силы и не в знаниях – во всём этом Тана пока что отставала от неё. Что-то крылось в этой девочке, чего недоставало другим. И пелена тайны, фиолетово-синяя, со странным горьковатым привкусом, дарила Сабре весьма дурные предчувствия.

Нет, она не в состоянии сейчас выдержать словесную эквилибристику против Хранителей. Они ведь мастера таких трюков. Сам не заметишь, как тебя спеленают сладкими речами по рукам и ногам. Если бы она тогда позволила вовлечь её в дискуссию – они бы почти наверняка нашли аргументы привлечь её на свою сторону, и сама бы не заметила, как встала бы рядом с ними, отбросив всё земное. И, вероятно, для кого-то подобное вовсе и не плохо, и даже однозначный рост, карьерный и психологический, но не для Сабры и не тогда.