Алёна Тихонова - Крылья Улефа

– Старая дура. Отстаивать кого-то – худший абсурд, который можно придумать. Только ты сама должна иметь значение для себя. Другие не оценят твои порывы, и ты же у них выйдешь виноватой, ты растратишь силы впустую. Так что забудь о такой паршивой ереси, как лже-спасение кого-то ещё высокопарным и патетическим самопожертвованием! В конце концов всем плевать, они перешагнут через тебя и забудут!

Лиса фыркнула и махнула хвостами из стороны в сторону. Нити заколыхались.

– Чего ты ждёшь?! Сопротивляйся! Дерись!

Тана высвободила всё, что созрело в ней для того, чтобы разнести город в труху и крошево. Воющая пылающая стена прошлась по всей площади, сметая всё, что некстати подворачивалось по ходу её движения, но сквозь лису она прошла, не заставив ту и бровью повести. Лиса как будто вообще не заметила этой неукротимой мощи.

Так выглядело то самое скольжение, которое не смогла показать товарищам Вилитта.

– Нет. Запомни раз и навсегда, Тана. Преумножая насилие в мире, ты делаешь этот мир темнее и холоднее. Меньше взаимопонимания и доверия, меньше сопереживания и радости. Люди носят за пазухой ножи и дарят друг другу ядовитых змей. Это лишает жизнь ценности, делает её дешевле дорожной пыли под твоими подошвами. Мы лишаемся умения обнимать даже близких, подпускать к себе незнакомцев, открыто улыбаться. Всего того, ради чего мы родились.

– Очнись! Мы живём вовсе не в том идеальном мире, который ты себе воображаешь!

– Именно потому, что такие, как ты, не придерживаются этого правила и считают себя лучше, думают, что вправе заставлять окружающих страдать. Даже если мир вокруг нас несправедлив и не совершенен, в наших руках есть возможность повлиять на это, пусть мелочами, по чуть-чуть, шаг за шагом, но мы сами строим ту реальность, в которой нам комфортно находиться. Неужели тебя правда радуют насилие и жестокость? Если так, то… Я покажу тебе всё, что у меня есть.

Да, это требовало доверия Тане и веры в неё, но вот уж чего Сабре было точно не занимать. Она применит погружение в спираль памяти. То, чем избегали пользоваться часто даже Хранители. Это последний аргумент, сильнее которого ничего не изобрели, как ни искали. И после него ей будет почти невозможно вернуться самой, так что, если Тана не очнётся и продолжит ненавидеть её – Сабры не станет навсегда. Такова стоимость попытки разделить целую жизнь на двоих, дать другому увидеть и прочувствовать то, что для него не предназначалось, буквально впихнуть чужое "я" в твою шкуру. Очень дорогой подарок, на который и влюблённые почти никогда не решались. Прошлое – святой источник, из которого черпаешь опыт и знания, и мироздание отчего-то считало нечестным умение погружать в него кого-то ещё, кроме себя. Не прожил, не заслужил, не твоё. Как кража, даже если хозяин одобрил. Но Сабре безразлично, какие последствия придётся перенести ей, если Тана вернётся к своей истинной сути.

Звук колокола разнёсся над площадью. Небо стало сиренево-красно-фиолетовым, но только для них двоих, Сабры и Таны, и из этого странного, непостижимого, фантастического сияния спустилось нечто вроде смерча. Подхватив обеих, девушку и лису, он закружил их, поглощая, затаскивая в свои мистические недра.

Глава 8

Сабра сидела за просторным светло-голубым письменным столом, чуть блестевшим в золотисто-рыжих лучах вечернего солнца, падавших из окна, что располагалось прямо над ним. Уютная комната, судя по интерьеру, служила одновременно и спальней, и библиотекой, и рабочим местом. Вместо короткой стрижки, которую Сабра носила в будущем, эта Сабра заплетала две косички. Её лицо выглядело мягким и невинным, а широко распахнутым глазам ещё явно не доводилось видеть ни смерти товарищей, ни кровопролитных битв. Сабра пыталась делать уроки, но постоянно отвлекалась на пленительный вид из окна. Её семья недавно переехала в этот город, и она никак не могла налюбоваться на мозаичные мостовые, цветные витражи тонкой ручной работы в окнах домов, океаны благоухающих цветов, собранных в гигантские сложные панно – кто-то потратил немало сил на то, чтобы они выросли именно так, и задуманный рисунок не оказался нарушен тем, что часть бутонов не распустилась, а какие-то семена или луковицы вообще не взошли. Это был человеческий труд, и его надлежало уважать. Никому не приходило в голову без разрешения сорвать даже единственный бутон, даже тайком, ночью, когда никто не видит. Мол, покарает сила ещё более неумолимая и грандиозная, чем Хранители. Уничтожать созданное не тобой, за исключением, когда это происходит в результате несчастного случая – табу. Не видать такому человеку ни счастья, ни удачи, ни благополучия, ни взаимности в любви. Он станет изгоем среди изгоев. Каждому одарённому внушали это с первого же дня обучения. Потому за магию жизни и приходилось платить временем собственной – иначе получалось слишком быстро и легко, ты не вложил ни труда, ни заботы, ни волнений, ни страхов, ни любви, просто по щелчку пальцев что-то создал, да ещё и, вдобавок, часто из ничего, и природа магии взаполняла провал и восстанавливала суровую справедливость. Хочешь перекраивать ткань реальности на свой личный вкус – пожалуйста, но отвечай за последствия.