Наталья Овчар - Берегиня. Хроника тайных наблюдений

– Здрава будь, кра́сна де́вица, – наконец вспомнил о вежестве 9 9 Вежество – вежливость (устаревшее). царевич.

Он, расслабившись и выпустив рукоять меча, склонил голову и прижал руку к сердцу.

– И тебе не хворать, сын Доброслава, – коротко кивнула Ринуза, пристально глядя на парня.

Не слукавила бабка. Красив. Льняные кудри выбились из-под простого, без украшения, шелома. Одежда тоже не отличалась от облачения остальных воинов. Скромный, значит. Ещё один бескорыстный поборник Сил Света. Синие глаза из-под слегка нахмуренных бровей рассматривали девушку, пытаясь понять, кто же встретился ему на пути. Едва пробившиеся борода и усы говорили, что он уже миновал порог нежного возраста. Светозару шёл двадцатый год, если она не запамятовала. Кажется, юношу не удивило, что незнакомка признала в нём сына царя. Или делал вид.

Наследник спешился, а за ним сошли с коней несколько витязей. Царевич кинул поводья одному из них, а сам подошёл ближе к девушке, продолжавшей сидеть на камне.

– Не нужна ли помощь, красавица?

– Если будешь и дальше пытаться извести несчастное животное, то помощь потребуется тебе, – хмуро буркнула Ринуза.

Светозар с удивление воззрился на дерзкую. Остальные витязи спешились и подошли ближе, бросая пытливые взгляды на странную девицу. В её словах все почувствовали скрытую угрозу, обращённую на царевича, но причина осталась для них непонятной.

– О каком животном речь ведёшь?

– Для старшего сына царя ты слишком плохо соображаешь, – скривила губы Рина, насмешливо окинув взглядом ладную фигуру мо́лодца и с удовольствием замечая первые признаки гнева на его лице. – Да, не повезло Доброславу с наследником. Видно, бабка Агния хорошо вам наваляла. Даже память отшибло. Ладно. Повторю ещё раз: не смей больше гоняться за Угольком. У вас его называют Змеем Горынычем.

– Но это порождение Зла губит людей, ворует скот, сжигает хлеба и деревни! Я должен защищать подданных от этой напасти. В этот раз нам помешала ведьма. Она применила очень сильное колдовство, а у нас лишь обычное оружие. Но в следующий раз всё будет иначе. И против неё найдём управу. А ты, видно, тоже Злу служишь, раз за Змея ратуешь, – сказал Светозар, схватившись за рукоять меча.

Ринуза насмешливо хмыкнула. В её руке материализовался Жезл, истекающий призрачной зеленью.

– Вам ещё повезло, что не в полнолуние с ней встретились, а то бы так легко не отделались. Кому и чему я служу – тебе знать необязательно. Меньше знаешь – крепче спишь. И за меч не хватайся, царевич. Он тебе не поможет. Не советую становиться у меня на пути, смертный, и обижать дорогое мне существо. Он как дитё неразумное. Вы же своих детей не убиваете за шалости. Хватит с несчастного и того, что твой отец его искалечил.

Ринуза встала с валуна и открыла портал, посмеиваясь про себя от появившегося на лицах воинов недоумённого выражения.

– Кто ты? – напряжённым голосом произнёс Светозар, судорожно сжимая рукоять, с которой так и не убрал руку, несмотря на предупреждение странной незнакомки. Он не мог оторвать взгляда от зелёных глаз девушки, в которых плескалась насмешка пополам с предупреждением.

– Я та, с кем тебе лучше больше не сталкиваться, – ответила Тёмная и шагнула в мерцающее окно.

Ринуза вышла из портала возле реки – в месте её встречи с русалками. Тёмная перепрыгнула с берега на камень, где раньше сидели речные девы, и, прикрыв глаза, сосредоточилась, настраиваясь на знакомое излучение магической Силы. Света была ещё жива. Плот давно уже уплыл вниз по течению, а время жизни Хранящей и младшего царевича исчислялось лишь их выносливостью и интересом русалок к новым живым игрушкам. Рина снова открыла портал и перенеслась туда, откуда ещё пульсировал золотыми сполохами источник внутри хрупкого тельца надежды Светлых.

– Проклятье! – простонала Тёмная, увидев идиллическую картину, когда снова сделала переход.

На краю плота, плывущего по самой середине реки, сидела русалочья царевна, окунув конец своего хвоста в воду, и внимательно слушала девчонку, которая вслух читала книжку. Если бы Ринуза напряглась, то она бы смогла разобрать слова, но её сюжет совершенно не интересовал. Она, зло сощурив свои глаза, разглядывала подростков, ухитрившихся расположить к себе речных дев. Царевич сидел у кормового весла и тоже внимательно слушал, почти не отрывая взгляда от Хранящей и лишь иногда украдкой посматривая на сидящую русалку. Солнце отражалось в золотом гребне-короне, отскакивало зайчиками от золотисто-алого хвоста и мягко блестело в узоре из жемчужин и чешуек на одеянии из рыбьей кожи. Остальные полудевы-полурыбы, окружив плот и устроив свои подбородки на сложенных на его краю руках, внимали чтице, а не носились и не ныряли, как обычно, хохоча и смеясь.