Алан Чароит - Время испытаний

– Увы, мне такое не под силу. Это совершила королева Благого двора.

– А ей-то какая выгода? Разве она сама не хочет выиграть эту вашу войну? – Джерри по привычке дёрнул себя за чёлку. – Или новый король выбрал бы другую сторону?

– К тому всё и шло. Впрочем, плату за услугу она всё равно потребовала.

– Давайте не будем об этом. – Рыцарь Сентября вскинул руку в упреждающем жесте. – Это были не самые лучшие сто лет моей жизни.

Эльф кивнул:

– Да, думаю, на сегодня достаточно воспоминаний.

– Простите, мне пора. – Мастер Патрик промокнул губы салфеткой и встал из-за стола, на ходу надевая помятую шапку. Уже на пороге он обернулся и добавил хриплым голосом: – Дурной глаз. Расскажите им о дурном глазе. – И вышел.

Эльф дождался, пока стихло шарканье ног, и обвёл суровым взглядом затаивших дыхание Соколят:

– Да, я не зря запретил вам покидать мельницу. Это не наказание. Барьер истончился, и мы не знаем, в какой миг Лисандр выберется из заточения. Может, уже выбрался. Никто из вас не в состоянии справиться с ним: он силён и к тому же умеет менять облик. Но одна черта всегда остаётся неизменной. Если кто-нибудь заметит человека или зверя с повязкой на глазу – пусть немедленно даст мне об этом знать! И имейте в виду: Лисандр не калека. Тот, на кого он посмотрит левым глазом, умрёт мучительной смертью.

– Это что же, заклинание такое? Дикая магия? – Джерри оставил в покое чёлку, но теперь теребил застёжку на своей куртке. – А если отвернуться и не смотреть в его сторону? Или если мы, к примеру, возьмём зеркало и…

– Не поможет! – резко оборвал его мастер Каллахан. – Умелый маг всегда найдёт способ заглянуть противнику в лицо. Дурной глаз – это не чары, а врождённая особенность. Он просто смотрит на человека, может, даже не желая тому зла, однако несчастья всё равно случаются. Многие считают это проклятием, но только не Лисандр. Он приложил немало усилий, чтобы развить свой дар, – и теперь это не просто взгляд, сулящий беды, а чары. Сокрушительные и злые, способные сковать любую, даже самую сильную волю, заморозить кровь в жилах, превратить огонь в лёд. Так что даже не надейтесь, что сумеете совладать с ним. Оставьте Лисандра мне или Шону. Вам ясно?

– Да уж яснее некуда, – ответил Джеримэйн за всех разом, недовольно кривя рот.

– Вот и славно! Рассчитываю на ваше благоразумие.

– Есть ещё кое-что… – Голос Элмерика дрогнул, ладони мгновенно вспотели.

Бард сам не понимал, с чего так робеет перед командиром, и чувствовал, что выбрал не лучшее время, чтобы обратиться с просьбой, но раз уже начал говорить – не останавливаться же на полуслове!

– В тот вечер… ну вы понимаете когда… В общем, там была лианнан ши…

И почему дар красноречия всегда оставлял его в самый неподходящий момент? Язык пересох и прилип к нёбу, а голос звучал совсем тихо – так, что самому приходилось прислушиваться.

– Зимой яблоневые девы спят, – напомнил мастер Дэррек, но бард мотнул головой и, набрав побольше воздуха, выпалил:

– Её разбудили! И заставили отвлекать нас, пока Брендалин открывала путь Лисандру. Надо разобраться с этим: лианнан ши хочет покоя…

– Хорошо, она получит свой покой. Шон займётся на досуге.

Командир поднялся из-за стола, выпрямляясь во весь свой немалый рост, и снова глянул куда-то в сторону (бард проследил за его взглядом, но ничего, кроме паутины в тёмном углу, не увидел). Наставники тоже встали разом, как по команде, и Соколята сочли за должное последовать их примеру. Замешкавшийся бард потянулся за тростью, но эльф остановил его жестом:

– Не стоит торопиться. До утреннего колокола все ученики могут быть свободны.

Едва наставники покинули гостиную, Розмари упала обратно на лавку и принялась обмахиваться передником.

– Ну и дела творятся-то! – выдохнула она. – Прям страшно, аж жуть! Хорошо, что теперь мастер Каллахан и другие Соколы здесь и смогут защитить-то нас!

– Я тоже смогу. – Орсон положил ладонь на рукоять меча. – У меня есть добрый клинок. И я делаю успехи в воинском искусстве – мастер Шон сегодня хвалил меня.

В ответ девушка рассмеялась нервно и невесело.

– Коли боишься, так сделай побольше оберегов, глупая ведьма! – ухмыльнулся Джерри, к которому вернулась его обычная уверенность, а вместе с ней и ядовитый тон. – Не поможет, конечно. Но хоть делом займёшься.

– А тебе самому не страшно? – Элмерику стало обидно за Розмари: девушка, конечно, была простушкой, но дурного обращения всё же не заслуживала.