Максим Виноградов - Дорога в Ад

– Охренеть! – благоговейно прошептал мальчик, скребя ногтем по поверхности льда, – Что это за технология? Древняя алхимия?

– Магия, – поправила блондинка, – Человеческая магия… Сложная, сильная. Я не могу уловить плетение чар. Вижу, что жертву поймали в сеть, заковали на долгие годы.

– Заморозка? – Георг все еще пытался отщипнуть от глыбы хоть маленький кусочек.

– Не совсем… Это не лед в прямом смысле. Скорее, локальная хронокапсуляция.

– Ися, можно попроще? – с зевком выдавил крашенный парень.

Девушка не удостоила его и взглядом, но все же пояснила.

– В ограниченной области пространства остановили время. Когда чары спадут, человек останется таким же, как был много лет назад – не постареет ни на секунду.

– Это похоже на сон? – уточнил мальчик, – Или он находился в сознании все это время?

Блондинка покачала головой с грустной улыбкой.

– На этот вопрос у меня ответа нет, – мягко заметила она.

Зябко поежившись, синеволосый парень подошел к ледышке. Длинная рука протянулась к поверхности, кулак настойчиво постучал по льду.

– Тук-тук! – с издевкой пропел молодой человек, – Просыпайся! Долго нам еще ждать?

Эйне покрутила пальцем у виска. Протянув руку, женщина оттащила мальчика прочь, только потом зыркнув на синеволосого.

– В сторону, придурок! – рыкнула она, – Исилиэль, прошу…

Блондинка воздела руки, с изящных ладоней сорвались потоки силы, мигом окутавшие ледяной куб плотным саваном. Несколько мгновений девушка раскачивалась на месте, прикрыв веки, потом тихо выдохнула, прерывая заклятие.

– Ловушка рассчитана на долгий срок, – тихо проговорила она, – Пятьдесят лет…

– Ого! – присвистнул Георг.

– И когда же она откроется? – недовольно буркнул синеволосый, – Что, будем тут сидеть, пока не околеем?

– До посинения, – довольно ухмыльнулась Эйне.

– Очень смешно! – парень пригладил крашеную шевелюру, – А нельзя вскрыть эту ледышку?

– Сломать чары невозможно, я могу лишь немного ускорить и без того неизбежный процесс, – безучастно проговорила Исилиэль.

– Ну так давай, действуй!

Рассеянный взгляд блондинки внезапно сфокусировался на парне, обдав того острой хлесткой насмешкой.

– Уже сделано, – отрезала девушка, отворачиваясь.

Громкий хруст прервал пререкания, по ледяной корке пробежала заметная трещина. За первой последовала вторая, потом еще одна. Поверхность куба быстро покрылась сеткой глубоких разломов, и их число все росло, как и размеры.

Все невольно отступили подальше от крошащейся глыбы, не сводя взглядов с темной фигуры внутри ледяной темницы.

– Уберите стопорные цепи! – старик отдал команду, наблюдая за процессом издалека.

Георг и Эйне сорвали полувековые пломбы, запоры упали, цепи со скрежетом покатились по каменному полу. Звякнул металл, когда удерживающие скобы отошли в сторону, освобождая ледышку из цепких стальных объятий.

Воздух зашипел, прорываясь внутрь трещин; холодный пар окутал прямоугольную глыбу. Наконец, лед не выдержал – с протяжным стонущим грохотом куб разломился пополам, а миг спустя – сложился грудой измельченных осколков. Пыль, пар и ледяная крошка взмыли в воздух белым облаком, не давая разглядеть освободившегося человека.

Сквозь клубы оседающей пыли медленно проступал силуэт бывшего пленника. И теперь в его фигуре не осталось никакой печали или обреченности. Плечи расправились, грудь сделала первый вдох за полсотни лет, глаза сверкнули огнем жизни, ладони сжались в кулаки и вновь расслабились. От человека повеяло явной опасностью и угрозой.

– Эй, мужик, выходи! – весело окликнул синеволосый, – Хорош отдыхать! Пятьдесят лет проспал – хватит! Добро пожаловать в будущее!

Нергал Рихтер шагнул вперед, тяжело скрипнул лед, крошащийся под ногой убийцы. Три осторожных шага вывели мужчину на открытое пространство, жесткий холодный взор пробежался по разодетому хлыщу.

– Будущее? – мрачно переспросил освобожденный, – А сейчас что, модно одеваться, как гомик?

Эйне прыснула, Исилиэль тоже не удержалась от улыбки. Георг застыл, как изваяние, глядя на ожившего округлившимися глазами. А вот синеволосого пробрало – показное веселье как ветром сдуло, на физиономии сгустилась злобная гримаса.

– Слушай, дядя, – чеканя каждое слово заговорил он, – Мы тебя, как-никак спасли, а потому не мог бы ты…

– Следи за языком, мальчик, – спокойно прервал его Рихтер, внимательно оглядывая комнату, – Я полвека никого не убивал; ты не представляешь, как руки чешутся…