Валерий Самойлов - Поехали!.. Помчались!..

– Видите ли, необходимо заблаговременно адаптироваться к марсианской силе притяжения, составляющей порядка сорока процентов от земной, учитывая также силу Кориолиса… А это можно сделать только за счет создания искусственной силы тяжести, возникающей при вращении космонавта в центрифуге.

Все понимающе кивнули, до конца не уловив его научную мысль, но записали в свои книжечки, особенно про Кориолиса, чтоб потом найти всю эту докторскую муть в интернете. Врач не стал дальше распространяться, понимая, что вся правда-матка негативно скажется на психологии, а в итоге, на самочувствии космонавтов. А на Марсе будет еще хуже, учитывая, что его магнитное поле слабее земного в сотни раз, и это серьезная физиологическая проблема. Как бы не пришлось, вдруг, создавать на Марсе искусственное магнитное поле, чтобы не было отрицательного влияния на вегетативную нервную систему космонавта-марсианина. Вот это вопрос, так вопрос…

Тут до доктора дошло, что сболтнул лишнего про Марс. Дело в том, что немцев полагалось просто высадить на станцию, как обычно на типовом космическом корабле. А с американцами надо было продолжать тренировки на центрифуге, поскольку всем уже стало понятно, что полет на Марс будет совместным без их высадки на станцию. Точки над «и» ставились как раз в этот момент в лице РОСКОСМОСА и НАСА. Переговоры шли жестко – наши не сдавались и, как всегда, хотели быть первыми… Финансисты пересчитывали зашкаливающие бюджеты, а юристы оспаривали многократно переписанные контракты за право обладание контрольным пакетом акций, а значит и принятие решений в их совместном предприятии. Прежня схема была равнозначной – 50/50, но денег было больше у американцев и это понятно – станок продолжал их печатать день и ночь, вбрасывая в мировой оборот. Учитывались мнения и космических технарей – все были против каких либо промежуточных стыковок со станцией – лететь без остановок на Марс и точка!

– Так я до конца и не понял доктора, – опомнился подопытный Карл. – Мы что также летим на Марс?

– Блин! – сорвалось у Турова. – Это ни к нам…

– Да, ни к нам – ретировался докторишка в свою научную амбулаторию или как ее называли официально «пультовую комнату», хватая за руки поочередно Николая и Юрия, якобы для замера пульса.

– Да, здоров я! – вырвался из цепких рук медработника Николай – ему никак нельзя было набрать сейчас каких-либо отрицательных баллов.

– И я прекрасно себя чувствую! – отработал свою версию Юрий, взяв под руку Николая.

Им все же было муторно, после этой центрифуги, но задача стояла не подать вида и они с этим справились. Поддерживая друг друга, так и дошли до своих комнат, где можно было расслабиться и не только матюгнуться, но и выпустить наконец, все, что рвалось наружу.

– Может сегодня без центрифуги, – уловил рациональное звено Карл. – Раз мы уже и не летим на Марс…

– Нет уж! – ухватился докторишка за немца, выходя из пультовой комнаты. – У меня записана центрифуга с вашим экипажем.

– Удачи господа-товарищи-бюргеры! – пожелал Туров немцам и пошел на обед.

– Сегодня, кстати, на обед нюрнбергские колбаски с картофельным пюре… – уточнил доктор и, смачно облизнувшись, добавил :

– С домашней горчицей…

Немцы переглянулись – им уже ничего не хотелось: ни любимых белых колбасок, ни кислой капусты, ни шнитцель с картошкой-фри… И даже не фильтрованного баварского пива, тоже не хотелось. Яко бы.

Тем временем, усилия научно-технических руководителей полета, впрочем, и всех в РОСКОСМОСЕ, были направлены на полетные расчеты, исходя из принципиальной схемы двигателя Ибрагими и наших практических испытаний отечественного двигателя. Получалось, что скорость выхлопов плазмы и плазмоидов удавалось изменять в промежутках от двадцати до пяти ста километров в секунду, равно как и регулировать тягу космического корабля, меняя магнитное поле.

– Послушайте, Джон, – возмущался наш главный конструктор Дмитрий Кононов в полемике с американским главным конструктором Джоном Сикорски. – Ваше сочетание фамилии с мэтром Сикорски, еще не значит, что вы во всем правы, как и на сто процентов абсолютно права Фатима в своих расчетах.

– Дмитрий, – возражал американец, – в журнале «Плазма Физикс», она изложила лишь то, что современный научный читатель может прочитать и осознать…

– Вы хотите сказать…

– Да, я хочу сказать, что надо больше читать между строк…

– И что там…, между строк?