Владислав Стрелков - Памяти достойны (СИ)

Бабах!

З-з-з-зу-у-у… бабах! З-з-з-зу-у-у… бабах!

Вокруг что-то грохотало, отдаваясь в голове дикой болью. Олег обхватил её руками, казалось, отпусти руки, и голова разлетится по частям.

Бабах! Та-та-та-та! Да-дах! Чем-то больно ударило по голове.

— Ой-ё! — взвыл Олег. Тут его подхватили под мышки и куда-то поволокли.

— Ни-чё, браток, потерпи! — Крикнули прямо в ухо. — Счас легче будет.

Вместе свалились в какую-то яму. Рядом часто загрохотало, тупо отдаваясь в голове. Чернов застонал.

— Посиди тут, покамест. Я за командиром.

Его удаляющие шаги заглушили лязг и выстрелы. Олег стал стирать грязь с лица, что бы посмотреть — что тут происходит.

Что тут так грохочет? Почему стреляют?

С трудом разлепил глаза и замер. Напротив его лежал убитый, в выцветшей гимнастёрке, рядом винтовка. Мосинка.

Олег огляделся. Это не яма. Это был окоп.

Вокруг часто что-то взрывалось и стреляло. Чернов приподнялся, и оторопело уставился на поле. Там, среди рытвин и воронок, лежали убитые, а недалеко, к окопам полз настоящий танк с крестом. За танком бежали фигурки в форме мышиного цвета. Грохотали взрывы и свистели пули.

Ноги подогнулись, Чернов рухнул на дно окопа и уставился на убитого.

Вновь рядом раздался лязг и часто-часто защелкали выстрелы. Мимо кто-то пронёсся, стреляя на ходу. Пробежало ещё пятеро в выцветших гимнастёрках. Один из них метнул что-то, и за бруствером бабахнуло, а бойцы начали туда интенсивно стрелять.

Мысли стали стучаться с частотой пулемёта, грохотавшего очередями недалеко.

Я сплю? — Думал Чернов, вжимаясь в стенку окопа. — Или это последствия контузии?

— А-а-а!

В окоп спрыгнул немец и дал очередь из автомата вдоль окопа. Пули просвистели рядом с Черновым. В этот момент на немца кто-то навалился сзади, завязалась борьба. Из-за угла выскочил боец с перевязанной рукой и сразу выстрелил из пистолета. Мелькнули тени и в окоп спрыгнули ещё двое немцев. Один из них повернулся и Олег понял, что если ничего не сделать, то он умрёт. Схватил винтовку за ствол и как дубиной ударил врага. Тот успел отшатнуться, но приклад винтовки ударил по автомату и руке. Немец взвыл и бросился на Олега. Сверкнул металлом клинок. Падая на спину, Чернов успел подставить под нож руку и лезвие застыло в десяти сантиметрах от груди.

— Die, schwein… — прохрипел немец, наваливаясь сильней. Он упер левой рукой рукоятку и нажал. Нож стал медленно приближаться. — Du bist tot.

Чернов из последних сил пытался оттолкнуть его, но лезвие неминуемо опускалось.

— Сам сдохни! — Олег неожиданно схватился за клинок, крутанув его в сторону большого пальца, вырвал нож из рук врага и быстро всадил нож оторопевшему немцу в шею. Оттолкнув труп в сторону, поднялся и увидел, что рядом другой фриц навалился на раненого бойца. Пистолет в стороне, а он с трудом сдерживает нож, направленный в грудь.

Чернов подскочил и несколько раз всадил клинок немцу в спину.

— И ты сдохни! Сдохни! Сдохниии!

— Спасибо, выручил!

Боец поднялся, и тут Олег увидел у него петлицы, а на них два кубика. Вроде лейтенант, вспомнилось Олегу. А лейтенант, морщась, перезарядил пистолет и кинулся вдоль окопа. Там загрохотали выстрелы. К Олегу подскочил боец в черной робе.

— Жив, браток? — Он подмигнул Чернову, затем посмотрел поверх бруствера, дал очередь из автомата и кинулся вдоль окопа. В той стороне раздался взрыв, а затем наступила тишина. Олег высунулся и поглядел на поле. Он увидел дымящий танк и фигурки немцев, отходящие к далёкому лесу.

— Вот он, товарищ командир, — раздался знакомый голос и из-за поворота окопа появились двое — боец, в черной робе и лейтенант, которому он помог, убив навалившегося на него немца.

— А! — улыбнулся лейтенант. — Это он меня от смерти спас. Сразу видно — наш человек!

Лейтенант протянул руку Чернову.

— Лейтенант Маслов, — представился он.

— Сержант Чернов, я… уй-ё! — Боль накатила внезапно. Олег схватился за голову и заскрипел зубами.

— Видать взрывом контузило. Я его в воронке сидящим нашел, когда с летного поля бежал. — Одетый в черную робу и в грязной пилотке боец присел рядом. — Ничего, это бывает. Потерпи чуток, скоро пройдёт.

— Кстати, Егоров. Что там на аэродроме? Самолеты улетели?

— Девять улетели, остался один целый, остальные сгорели. Почти у всех прямое попадание. Метко бьёт фриц, мать его растак!

— А последний почему ещё не в воздухе?

— Пилота убило. Прям у самолёта осколком достало.