Лидиан замолчал, но все же завершил свой рассказ:
– Никто не оценил мои попытки спасти мир, так что я решил прекратить сопротивляться судьбе и подарил тебя племяннику. Подумал, что он и его гордыня сами совершат то, чего не добился я. Однако просчитался. Когда же попробовал исправить ошибку и все же уберечь разрушение вселенной двумя глупыми детьми, ты воспротивилась и победила. Теперь же реальности оказались под угрозой. И все по твоей вине!
5. Признание сумасшедшего
Лидиан снова хохотал и хохотал, пока смех не перешел в надрывный кашель, а затем снова разразился истеричным хихиканьем, не сводя с меня внимательного взгляда ядовито-зеленых глаз.
Я глубоко вдохнула воздух, который в этом странном месте между мирами казался одновременно и холодным, и теплым. Меня поразили вовсе не слова Лидиана, нет. Пока он говорил, перед мысленным взором разворачивались образы, похожие на сновидения. Они сменялись так быстро, что я едва успевала их различать, но обрывались всегда на одном и том же моменте: Сорен восседает на троне, а я стою рядом, и в каштановых прядях моих волос видны белые пятна, как у молодого олененка. После этого мировое древо ломалось и падало, а вселенная растворялась в черной пустоте.
Нет, тревогу и дурноту вызвало вовсе не признание сумасшедшего гоблина и не его извращенная правота, отчасти объяснявшая жестокие поступки. Но на самом деле ничто не могло их объяснить. Да и само слово «правота» намекало, что он находился на стороне добра, на правильной стороне. Скорее, можно сказать, что этот безумец говорил правду насчет гибели миров и нашей с Сореном роли в этом.
Причиной тревоги стало понимание, что нити судьбы в любом случае бы сплелись в полотно, вне зависимости от обстоятельств. Это подтверждали мелькавшие перед глазами образы разных сценариев развития событий, всегда заканчивавшиеся одинаково.
Миру было предначертано погибнуть.
И мы с Сореном должны были стать тому причиной, стараясь его спасти.
Так что в каком-то извращенном, больном смысле Лидиан делал то, что считал правильным . Не только потому, что обязан был послужить злодеем в финальном сценарии, хотя и поэтому тоже, но и потому, что по мере сил пытался уберечь мир от разрушения. Однако эти попытки включали ужасные, кошмарные поступки.
Тревога и дурнота отступили, когда я решила, что все это больше не имело значения. Что нельзя больше было думать о прошлом. Что постоянные мысли о пережитом обязательно сломали бы меня. А я не могла позволить Лидиану себя сломать.
Приняв решение, я заметила, что по привычке успела сгорбиться, и выпрямилась, вперив тяжелый взгляд в собеседника. Он тут же прекратил хохотать, перевел дыхание и с интересом склонил голову набок, напомнив мне этим движением племянника и заставив неуютно поежиться.
Значит, Лидиан понял, что означает мой взгляд.
– Мы с Сореном станем причиной гибели мира, так? – ровным голосом спросила я. Безумный гоблин быстро и резко кивнул. – Полагаю, у тебя есть предложение, как этому помешать? – бесстрастно уточнила я, стараясь сосредоточиться на том, чтобы дышать спокойно и не выдать переполнявшие меня эмоции.
– Думаю, да, – отозвался он.
– Ты думаешь? – позволила я себе язвительный комментарий.
– До того, как наступит Рагнарек, воцарится Фимбульветр.
– Знаю. – Я кивнула, подтверждая, что помню легенду. В детстве отец часто пугал меня историями о трехлетней зиме, когда лед и холода захватят всю землю, а солнце перестанет светить. Все посевы и животные погибнут, а остальные существа ослабнут от голода, так что воины мертвецов, которые прибудут для сражения, с легкостью одержат победу. Раньше я считала эти рассказы выдуманными. Но с тех пор поселилась в Пермафросте, говорила с богами и убила драугра, а сама стала лиминальным созданием. Так что не удивлюсь, если каждая легенда окажется правдивой.
– Начало Фимбульветра должен трижды провозгласить Фьялар [4] Фьялар ( древнесканд . «обманщик») – красный петух, который в скандинавской мифологии предвещает наступление Рагнарека.
, – продолжил рассказ Лидиан. – Его крик разобьет цепи, удерживающие паруса «Нагльфара», и армия мертвых двинется к месту сражения.
Эти имена казались такими древними, но такими знакомыми! Фьялар, гигантская птица, чей клич сумеет освободить от оков ужасный корабль, построенный из отросших ногтей погибших и несущий воинство непогребенных мертвецов, которые не заслужили достойного погребения.
Читать дальше