Алексей Аберемко: Хроники Великих Магов. Абрамелин

Так Генрих, Жак и Маркус подружились. Несмотря на все различия, в них была общая черта – они были романтиками. При наличии двух старших братьев, Маркус особенно не надеялся унаследовать лавку и кузню. Разве что, их домашнего кота. Работать у братьев приказчиком, так себе мечта для молодого парня. Маркус мечтал стать рыцарем. Понятно, что такая стезя доступна только мальчикам из благородных семей. Сначала нужно было побыть пажом в каком-нибудь замке, потом, оруженосцем рыцаря, проявить себя в бою, а после уже надеяться на посвящение в рыцари. Но у Маркуса был План. Он решил начать сразу с пункта «Проявить себя в бою». Для этого нужно было утаить от отца немного железа, выковать себе доспехи и оружие. Он уже понимал толк в кузнечном ремесле и знал, что с мечом справится только опытный мастер, поэтому решил ковать боевой молот, секиру или моргенштерн 8 8 Холодное оружие ударного действия в виде шара с шипами на ручке. . Из доспехов можно было для начала ограничиться нагрудником и набрюшником. Остальное нужно добывать в бою. Но сначала надо было добыть бой. Разных военных конфликтов в Европе хватало всегда. А если не хватало в Европе, можно было подрядиться в крестовый поход на неверных в более жаркие страны. Маркус свято верил, что нужно только пристать к какому-нибудь войску, а уж там он себя обязательно покажет, а другие заметят и обрадуются такой возможности заполучить его в оруженосцы. Потом он героически спасёт своего хозяина или даже сюзерена своего хозяина. И тогда его опояшут мечём и посвятят в рыцари.

Маркус так часто размышлял вслух о своих планах, что и Генрих, и Жак постепенно стали верить, что всё это осуществимо. А ещё они стали верить, что тоже хотят себе такой судьбы. И стали готовиться к ратному походу. Пока только мысленно. Эти мечты и связывали компанию. Генрих верил в это беззаветно и уже видел себя мчащимся на боевом коне на неверных, захвативших Гроб Господень, или командующим осадой замка. Жак в глубине души понимал, что ему, старшему брату у двух сестёр, перейдёт и пекарня, и довольно прибыльная лавка отца, но, за компанию, тоже верил, что станет рыцарем.

– Привет, Жидовская харя, – поздоровался Маркус, – видал как наш пекаришка поднялся? Сейчас ему всяких вкусностей надарят, Эльзе отнесем.

– Я не еврей! Прекрати меня так называть! И шутки у тебя дурацкие, – огрызнулся Генрих, – а зачем мы подарки Эльзе понесем? Их же съесть можно.

– Меняла, значит – еврей, – заключил Маркус тоном, не допускающим возражений, – смотри, Жак уже заканчивает. Пошли поближе!

Друзья стали проталкиваться к сцене. Народу было много, и Генрих сам вряд ли пробился, но Маркус шел как боевой конь латного рыцаря сквозь строй вражеской пехоты. Вскоре они были совсем рядом с подмостками. Рождественский епископ заканчивал свою проповедь:

– Оглашенные, изыдите из храма Господня! Мессы же для верных сегодня не будет. Ибо я вижу только оглашенных, – Жак воздел руки к небу, и вся толпа грохнула хохотом.

На сцену вышел представитель городского совета. Он поблагодарил мальчишек за представление и вручил награду: хористам по большому пакету с угощениями, а епископу – целый мешок. Жак, сияющий как полуденное солнце, спустился по лестнице с подмостков и подбежал к друзьям. Смотрелся он комично: в обнимку с мешком, в крашеных тряпках, в тиаре, сбившейся на затылок круглой головы. Подбежав, парень сразу выпалил, обращаясь к Маркусу:

– Ну что, с Эльзой виделся?

– А то! –похвастался здоровяк, – Пошли, пока в трактир люди не повалили. Потом её не отпустят.

Маркус взял у Жака мешок и легко закинул себе на плечо. Генрих понял, что он один ничего не понимает:

– Может мне кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

Маркус с мешком уже проталкивался сквозь толпу. Жак схватил Генриха за рукав и потянул следом, объясняя на ходу:

– Эльза обещала, в честь Рождества и по дружбе, за мешок еды ублажить нас как мужчин.

Генрих оторопел. Какая-то холодная слабость возникла в голове и спустилась по позвоночнику к ногам, делая их ватными.

Эльза, дочь хозяина корчмы Вильгельма Бретца, была неотъемлемой частью их дружной шайки. Её взяли в компанию за боевитый характер и простоту общения. Относились к девочке как к другу. Вернее, теперь относились. В начале знакомства её скорее опекали. Девочка была старше мальчишек, а девочки всегда взрослеют раньше, но её старались защищать, как должны защищать девочку настоящие рыцари. Однако, обладая боевым характером, она вскоре доказала свое равное положение. После нескольких удачных налетов на окрестные сады и победоносной драки с мальчишками из еврейской общины, Эльза перешла в разряд «свой парень», коим и числилась до сих пор. Или уже не числилась? Генрих совсем запутался. В последние несколько лет Эльза не показывалась в компании. Она стала совсем взрослой. При встрече приветствовали друг друга, даже общались, но собрания на задних дворах девушка посещать перестала. Забот у неё прибавилось. Эльза помогала отцу, содержащему корчму и рано овдовевшему, вести хозяйство.