Баир Жамбалов - Империя мечты

Глаза в глаза. Не видел он в глазах короля какое-либо подобие радушного гостеприимства, скорее наоборот. То было выражение полного неприятия, готовое перейти в любой миг в такую лютую ненависть. Молодой хан всё же не отвёл взгляд, этим как бы не скрывая искренность своих намерений.

Да, он знал прошлое, знал историю того, что когда-то его дед по отцовской линии навёл на этого напыщенного короля такого страху, что тот постарался любыми подарками подмазать его и как можно отделаться от него, дабы он покинул его земли без всяких разорений.

Он здесь – непрошенный гость, как и дед его, но времена изменились, и король понимает, прекрасно понимает это. Аристократия Кранции собралась поглазеть на него, на внука того самого нангола, что когда-то навёл такого шороху, такого страха, что не забыть никогда. Может, где-то здесь, среди них и его дед по материнской линии, отец его драгоценной матери, к которой он всегда испытывал сыновнее благоговение и любовь.

Но видит он холод неприятия не только в глазах короля…, был он сведущ в том, что у короля две дочери…, определить их не составило труда, ибо сидели они по левую руку короля, тогда как сама королева, не снискавшая во взгляде своём какой-либо враждебности, восседала по правую руку. Одна из дочерей, скорее младшая, не сводила с него глаз, в которых так и искрилось само любопытство, но другая, старшая источала вот этот взгляд холода. Взгляд холода. И больше ничего. Но всё, же, красива бестия королевская!

Наступил черёд подарков, и это разогрело без того накалённое любопытство всех приспешников двора. И входили по кодексу церемониала четверо таких же грубых воинов со шкатулкой каждый в руке.

Тихий шёпот подчёркивал удивление, но прежде удивление тем, какой-же подарок преподнесёт этот молодой хан диких восточных земель, но не более того, ибо такой церемониал им приходилось видеть часто, который всегда доставлял вот это самое любопытство, как и есть. Ну что-ж, на то и устроен этот церемониал, чтобы удивлять да вызывать пересуды у аристократии, особенно касательно её прекрасной половины.

Трое из вошедших раскрыли шактулки, кроме четвёртого, который так и продолжал стоять как бы в ожидании…

Заблистали, словно россыпи звёзд, драгоценные украшения высочайшего ювелирного искусства, исполненные тонким изяществом поистине «золотых рук», блеском своим увлекающие куда-то в неведомое…

Тишина была всё же подтверждением тому, что дары эти заставляли себя уважать, хотя тронный зал и не такое видывал. Но мигом спустя прорезал тишину воглас восторга от одного лица, всегда всеми любимого. То был возглас Ламилии, выражавший не только восторг этому украшению, но и тому, от кого собирались преподносить его. Не могло не уловить это ближнее окружение, ибо молодой хан навёл неизгладимое впечатление на всех в этом тронном зале, но в особенности на прекрасную половину аристократии, что заставило ввергнуться в такое ревностное состояние другую сильную половину аристократии.

Конечно же, конечно же, подвески из изумительного горного хрусталя преподносили сначала ей, самой младшей из семьи короля, да и сам церемониал требовал этого.

Хан Аурик повернулся к Джэндэ и прошептал на языке нанголов: «Подарок старшей дочери преподнеси ты». У Джэндэ приподнялись нахмуренные, было брови в неподдельном удивлении таким приказом. «Представь – перед тобой отлично гарцующий мирабский скакун», – так же шёпотом молодой хан продолжил пояснять дальнейшее действие. Джэндэ едва кивнул. Он понял, отлично понял предстоящую тактику. Да он, Джэндэ, возрастом годящийся чуть ли не в отцы, так уважительно с почтением относится к молодому хану как к брату, младшему брату, но и как к другу, юному другу.

Джэндэ брал изумительный подвесок из горного хрусталя с серебряного подноса, будто желанную невесту вёл в свою юрту, оборачивался, словно важный павлин, распустивший изумительные крылья всевозможных цветов и оттенков.

Джэнде шёл таким же видом, что на лицах бывалых воинов чёрной гвардии, на этот раз исполнявших роль дипломатов, выразился, вовсю выразился такой уж лихой танец удивления, изумления. Разве, такое каждый день увидишь?

Никто из всей аристократии величественной Кранции не догадывался, не вникал в какой-либо смысл, кроме той, которой и преподносился этот подарок, второй по счёту. Суровое лицо Джэндэ расплывалось сейчас в такой умилительной улыбке, что на счастье всей нангольской делегации, он обращён был к ним спиной, а то воины чёрной гвардии, включая и самого хана Аурика, попадали бы со смеху в самом тронном зале, тем самым ввергнув в настоящий шок всю изысканную аристократию Кранции. Ох, как тяжело пришлось бы возвращать нагольским воинам, этаким дипломатам, всю дипломатическую сосредоточенность.