Роман Коденец - Живые Боги

Габриэль не заметил, как его стакан опустел. Вино помогало, притупляло ненависть к окружающему миру, делало его злобу тише.

Налив еще, он положил голову на стол и провалился в дремоту.

– Мама, можно еще? – мальчик указывал на блюдо с медовыми пирожными. Его голубые глаза радостно сверкали.

– Конечно, дорогой, – высокая молодая женщина подвинула тарелку к нему поближе, – Геб с папой еще не вернулись?

– Они ушли в лес. Я тоже хотел, но папа сказал, что я еще маленький. А мне уже восемь!

– Не расстраивайся Тани, еще успеешь, – женщина тряхнула золотыми, как у сына, волосами и пошла на кухню. Схватив с блюда еще одно пирожное, мальчик выбежал на улицу, успев по пути серьезно уменьшить немаленькую сладость. Ран, старый пес, который уже очень давно жил у их семьи, внимательно смотрел на ребенка. Мальчик подошел к собаке и, погладив по голове, скормил Рану остатки пирожного. Разомлевший и довольный пес перевернулся на спину и подставил счастливому ребенку свое пузо.

– А вон и папа с Габриэлем возвращаются! – крикнул мальчик, указывая на опушку. Оттуда широким шагом шел высокий мужчина с угольно-черными бородой и волосами, завязанными в хвост. Рядом с ним шел мальчик, лет тринадцати-четырнадцати с темными волосами и пронзительными зелеными глазами. На волокуше, сделанной из сшитых шкур, мужчина вез четыре волчьи туши.

– Привет, любимая, – мужчина бросил волокушу, притянул к себе вышедшую из дома женщину и поцеловал ее, – а как тут мой младший сын? Танриэль, ты где?

– Я тут, папа! – мальчик выскочил из будки Рана, где секунду назад прятался, и вприпрыжку понесся к отцу.

– Оп! – мужчина подхватил сына на руки, – вот он мой мальчик! Габриэль, – обратился он к старшему, – отнеси пока туши в сарай, я сейчас.

Юноша взялся за ручки и повез волокушу к невысокому бревенчатому строению слева от дома. Оставив ее там, он вернулся к дому. Все уже были внутри. Раздавался тоненький голосок Танриэля и раскатистый смех отца. Габриэль улыбнулся, взял несколько разделочных ножей и пошел к сараю. Взвалив одного волка на стол у сарая, он начал свежевать тушу. Вспорол брюхо, начал вынимать внутренности. Сзади послышались шаги.

– О, смотрю начал без меня, – отец с улыбкой потрепал сына по плечу и, взяв второй нож, начал помогать.

– Угу, – Габриэль улыбнулся в ответ, и вытер рукавом пот, стекавший в глаза. За работой прошел час. Уже заканчивая, они услышали со стороны деревни какой-то шум. Габриэль вышел из-за сарая посмотреть и остолбенел. На деревню налетело несколько дюжин людей, вооруженных луками, мечами и топорами.

– Отец! – не своим голосом заорал Габриэль, – разбойники!

Тот схватил оба ножа и бросился к дому. Забежав внутрь, он приказал:

– Риа, бери детей и бегите в лес, быстро!

Женщина схватила Тана за руку, и бросилась к выходу. Ее муж побежал следом.

А в деревне тем временем царил хаос. Два крайних дома горели, еще один начал заниматься. На дороге лежали убитые жители деревни. Оставшиеся вооружились кто чем смог и дали отпор бандитам. Отец Габриэля бежал прямо к месту схватки.

Трое бандитов отделились от общей массы и бросились за Рианой и ее детьми. Когда те были уже около леса, один из бандитов метнул копье, которое вошло женщине прямо между лопаток, выйдя из груди. С протяжным стоном она упала на траву, в одном шаге от спасения. Танриэль и его брат остановились, потрясенно глядя на тело своей матери. Она еще была жива.

– Мама! – Танриэль упал около нее на колени, – вставай, нам надо идти! – из его глаз катились слезы, – мама, ну что же ты!

У Габриэля помутилось в глазах. Проглотив тяжелый и горький комок, он сказал:

– Танриэль, беги к нашей поляне и залезь на старый дуб. Я приду и найду тебя, идет?

Мальчик посмотрел на брата.

– Но мама… Ей нужен знахарь, – произнес он сквозь слезы.

В этот момент женщина подняла голову.

– Бегите, мальчики, – прохрипела она.

– Я приведу знахарку, Тирала поставит ее на ноги, – убитым голосом прошептал Габриэль, – беги быстрее!

Танриэль вскочил, с надеждой посмотрел на брата и побежал в лес. Габриэль перевел взгляд на свою любимую маму. Она была мертва.

«Что папа скажет? – отрешенно подумал Геб, – что я ему скажу?»

Разбойники приближались. От двух мальцов, которых можно было продать на рынке рабов в Фаруоне, их отделяло еще пятнадцать-двадцать шагов. Самый здоровый из бандитов ухмыльнулся и выхватил из чехла на спине лук. Наложив стрелу, он стал метить в убегающего Танриэля. Наконечник стрелы был смазан сонным зельем.