Роман Коденец - Живые Боги

– Откуда в тебе столько ненависти, Габриэль? – голос Гиппия оставался спокоен.

– Какое это имеет значение? – вопросом на вопрос ответил истребитель, – моя злость помогает мне делать мою работу.

– Выплескивать ярость на порождения тьмы – это одно, но когда она касается всех окружающих – это совсем другое.

– Мне… сложно контролировать себя, – натянуто улыбнулся Габриэль.

– Ты по-прежнему слышишь его голос?

– Почти всегда. Иногда он замолкает, и тогда мне легче.

– Я говорил с настоятелем храма Арианы, многоуважаемым Селеном. Он хотел бы встретиться с тобой, если ты не против. Он надеется, что сможет тебе помочь.

Габриэль поник головой, злоба ушла из глаз. Теперь в них была только усталость:

– Мне никто помочь не сможет, – спокойно проговорил Габриэль, – я ежедневно выслушиваю тысячу аргументов – грамотных, обоснованных аргументов, что моя жизнь и мои принципы полное дерьмо. Я слушаю возвышенные речи о смерти, вырезанных городах, войне, пытках и издевательствах. Меня ежедневно пытаются убедить, что единственная моя цель – это как можно более жестоко лишать жизни других. Эти речи я слушаю уже десять лет. Поверьте, отец, меня уже ничто не излечит.

– Ты должен бороться, сынок. Сейчас он с тобой?

– Да.

– Что он говорит тебе?

Габриэль поднял на настоятеля насмешливый взор и спокойно сказал:

– Теперь он требует вашей смерти.

Придя в свою комнату, которая располагалась в конце здания бараков, Габриэль увидел там брата. Тот приподнялся на койке и сказал:

– Девушке отдали одну из келий в храме. Я сходил с ней туда и… В общем она хочет тебя видеть.

– Зато я не хочу, – ответил Габриэль, падая на свою койку, – она не обрадуется, если я приду – она считает меня сумасшедшим. И знаешь, она права.

– Но она попросила тебя зайти. Зачем она сказала мне об этом?

– Из вежливости. Поверь, она не хочет меня видеть.

– Может быть. В общем, ее келья в южном крыле, третья от конца, справа.

– Черт, – Габриэль закрыл лицо руками и, вдруг, неожиданно спросил, – как думаешь, она девственница?

– А я откуда знаю?! – покраснел Танриэль.

– Не знаю. Просто подумал. Ладно, забудь.

– Нет уж. Ты чего задумал? – Танриэль приподнялся на локте.

– Ничего.

– Габриэль!

– Что?

– Что ты задумал?

– Послушай, – Габриэль сел, – я терпеть не могу людей и считаю эту расу полнейшей мразью. Я никогда не понимал женщин, и все, что мне нужно от них…

– Замолчи! – крикнул Танриэль, уже начиная смеяться.

– Ты понял, – широко улыбнулся Габриэль. Танриэль запустил в голову брата подушкой. Тот ловко увернулся и вскочил с кровати, – а вот это зря! – притворно грозным голосом вскричал Габриэль. Между братьями завязалась шутливая потасовка. Они толкались, пинались, боролись и валяли друг друга по полу. Все это время стены комнаты сотрясались от дикого гогота двух молодых глоток. Через некоторое время братья успокоились и вернулись к прерванному разговору:

– Итак, – начал Габриэль.

– О, пожалуйста, – взмолился Танриэль, – оставь свои откровения при себе!

– Знаешь, Тан, – неожиданно серьезно сказал его брат, – иногда я поражаюсь тебе. Тебе уже двадцать три года, ты красивый, умный парень, и я знаю кучу девушек, которые без ума от тебя. И, тем не менее, ты так и не переспал ни с одной из них, а от слова «секс» краснеешь как девушка на первом свидании. У тебя же была женщина и ты понял прелесть плотских утех. Неужели тебя не влечет делать это снова и снова? Почему ты противишься зову тела, я не пойму. Ты вообще в порядке?

– Твою же мать!

– Что? – спросил Габриэль, ухмыляясь.

– Какой смысл спать со всеми подряд? Ни любви, ни привязанности, ни серьезности – ты живешь как зверь! – зло выпалил Танриэль.

– Это инстинкты, братец. Они сильнее меня.

– Ты же даже имен у половины девушек не спрашиваешь!

– Почему? Если без этого никак, то спрашиваю.

– Знаешь, что? – глубоко вдохнул Танриэль, – пошел ты. Просто пошел ты.

– Ладно-ладно, – примиряюще сказал Габриэль, – пожалуй, я все-таки наведаюсь к спасенной принцессе.

– Не смей!

– Да не волнуйся, не трону я ее, – и уже тише закончил, – если сама не захочет.

– Конечно, – Танриэль упал на койку и раскинул руки в стороны, – уверен она просто скажет тебе спасибо, и ты утрешься.

– Несомненно. К тому же, – Габриэль выглянул из-за двери, – ее имя я уже знаю, – и скрылся прежде чем его брат придумал достойный ответ.

Габриэль оделся и вышел из бараков. Пропитанный весной двор окатил воина запахом навоза и сена. В кузнице мерно стучал молотом Фальк. Вдруг удары прервались и полетели грубые витиеватые ругательства. Габриэль усмехнулся: опять старый мастер уронил что-то себе на ногу. Или это нерадивый подмастерье сделал что-нибудь не так. Габриэль зашел в кузницу поздороваться.