Евгения Райнеш - Спасение Эль

Ринсинг и его противник, отбросив арбалеты, почти одновременно вынули тяжёлые мечи. Синги по неслышной команде рванулись вперёд. Теперь, когда цель стала ясна, отряд молча и стремительно попытался сравнять преимущества.

Замелькали лезвия мечей и острия копьев и дротиков. Рядом с Рином, задев его вскинутой рукой, упал с глухим стуком один из младших бойцов. Краем глаза синг отметил два торчащих из груди острия меча, пробивших юного воина насквозь.

Рин рывком кинул своё тело в рассыпающуюся на смутные облики белёсую тьму. Не глядя, по наитию, рубанул мечом сначала налево, потом направо. Ещё одним взмахом прорубил дорогу перед собой, туда, где несколько секунд назад стояла, ухмыляясь, большая и значительная тень.

В пылу привычных долгой муштрой движений в самом глухом закоулке сознания засвербила мысль: что-то происходило не так. Острое лезвие проходило сквозь тела врагов, не встречая сопротивления. Слишком легко. Меч рубил воздух, не нанося им никакого урона. Они продолжали издеваться, молча, но в точности копируя каждое движение сингов, потому что знали свою неуязвимость. В темноте раздавались короткие, полные безнадёжного отчаяния крики уходящих на ту сторону, но это были голоса только бойцов патрульного отряда. Только знакомые голоса. Холодный пот прошиб яростного синга, но тут же пришло озарение.

– Стрелы и пики жикоров! – закричал отчаянно Рин, когда понял, что тварей не берёт обычное оружие. – Хватайте охоту Ниберу!

Последовала заминка. Наконечники, вымоченные в хмельном молоке жикоров и заговорённые вайнирами на желчи зверя, использовались очень редко и только во время охоты на Ниберу. Совсем рядом просвистело заветное копьё, синг перехватил его на лету. Помощник быстро сориентировался, послав главе отряда сакральное орудие.

Рин оказался прав. Первый же призрак, в очертания которого вошёл заговорённый наконечник, споткнулся, завис над землёй, словно так и не веря, что это случилось с ним, и упал, придавленный собственной тяжестью. На миг опрокинутое лицо попало в поле зрения Рина, и он замер, ошеломлённый.

Вытянутые к вискам тигриные глаза с характерным прищуром, бронзовая по-солнечному кожа… Поверженный противник был сингом, самым настоящим, чистокровным сингом. Но от него… Рин не чувствовал кровного запаха. Словно чужак, иной по своей внутренней сути, нацепил, издеваясь, личину противника. Кроме того, теперь Рин явно видел на поверженном тёмно-синие кожаные доспехи, с малейшей точностью повторяющие известную всему Таифу фамильную броню стратега Ошиаса.

Заговорённого оружия было мало, но те, у кого имелась хоть пара таких наконечников, воспользовались ими в самой полной мере. Наконец-то битва повернулась в привычное для сингов русло, и они услышали, как глухо бьются о траву тела врагов. Строй неясных теней смялся, тёмные очертания в боевой броне, точно такой же как у сингов, кинулись в рассыпную в белёсом тумане.

– Отставить! – гаркнул Рин. – Нам их не догнать…

Рассыпающиеся в разные стороны противники передвигались не то, чтобы быстро, а совершенно неуловимо. Заговорённых на теневую охоту наконечников почти не осталось. Чтобы закрепить победу, пришлось бы в тумане собрать драгоценные клинки, застрявшие в рассеянных по траве трупах. Сколько это займёт времени? Вполне достаточно, чтобы успели скрыться и менее расторопные противники.

Лучше поберечь силы, не распыляясь на бессмысленные в итоге действия. Рин вдел в ножны меч, оказавшийся бесполезным. В тумане скорее почувствовал, чем разглядел силуэт своего коня. Мальчик совершенно беззвучно и мелко дрожал, он находился в каком-то оцепенении, не в силах двигаться и издавать звуки.

Туман рассеивался так же внезапно, как и упал на землю. Только что он стоял плотной стеной, скрывая под своим покровом и своих, и чужих. И прошло каких-то несколько минут, когда мрачная картина схватки принялась медленно проявляться сначала крупными, а затем и мелкими деталями.

Примятая трава на склоне небольшого оврага, из-за которого на отряд сингов полетели стрелы. Обломанные кусты, ощетинившиеся в обиде за безжалостные повреждения. Разбросанные между ними тела, исходящие стонами или уже замолчавшие.

С уходом тёмных силуэтов в разреженном тумане к Рину возвращалось обоняние. Он с удовольствием втянул в себя горький, влажный от раннего рассвета воздух. В нём чувствовалось немного крови, удивительно немного после случившего накануне. И ещё Ринсинг с удивлением понял, что где-то совсем рядом находится храм зверя Ниберу, хотя несколько часов назад отряд патрулировал совершенно другое направление. Их как-то вынесло в иную часть Ошиаса.