Владислава Николаева - Русланиада

– Да, – кивнул Ёдлинг, не сводя глаз с водящего по доскам сапогом, как будто бы равнодушного Юрика.

– Я хочу осмотреть место кораблекрушения.

– Парня не возьмём, – отрезал Ёдлинг. – Я тебя уже предупреждал! – менее сдержанно затыкал пальцем в паренька капитан «Иштианы». – Не суйся в порт! Мало горя нахлебался в море?!

Базааф мягко удержал захлебывающегося недовольными речами капитана.

– Как насчёт одного меня?

У Юрика сердце ёкнуло. Базааф оставит его не берегу.

Капитан смерил горца раздражённым взглядом:

– Дурная примета любоваться погибшим кораблём. Вас никто не повезёт.

Маленькие глазки с припухшими мешками под глазами яростно посмотрели на обоих на прощание.

– Можно хотя бы одолжить простую лодку? – крикнул Базааф, разведя руки и оглядываясь по сторонам.

Моряки задумчиво поглядывали на пришельца, гадая как поступить. Молодой капитан, Киф, будто невзначай подошёл ближе:

– Запасная лодка Сарпа оставлена для Ирса. Ирс бы дал Юрику лодку.

Его глаза заговорщицки вспыхнули, на лице появилась хитрая улыбка.

– Она привязана у самого края. Постарайтесь вернуть целую.

Юрик часто закивал.

– Тихо, – шикнул на него Базааф.

Киф с подчёркнутой ленцой прокурсировал мимо, словно и не говорил ни с кем, а просто шёл посмотреть на навешенную спора ради у самого берега сеть. Ёдлинг продолжал ворчать и не сводил с двоих немигающих подозрительных глазок.

– Тихо парень, тихо, – сказал Базааф спокойнее, заворачивая его сильной рукой за плечи и отступая к берегу. Юрик смотрел на него во все глаза со смесью удивления, нетерпения и ожидания.

Из порта Базааф решительно отправился в посёлок. Парень растерянно и безропотно шёл следом.

Было ещё слишком рано. Жёны, провожавшие мужей на заре, сунули горшки с варевом в охлынивающие после ночной топки печи и вернулись в постели подремать ещё часок, пока не посветлело как следует. То в основном были женщины пожилые, имеющие по паре маловозрастных внуков. Молодым так рано просыпаться вообще резона не было, молодые моряки сейчас направлялись в Торес, три с половиной месяца как отбыли. Нынче в дальние плавания с одним кораблём выходить было рискованно – выходили разом все. Когда воспитал детей можно и прибрежной рыбкой прокормиться, а когда надо ещё несколько мальков поднимать приходится и на край света смотаться разок-другой. Да и как жить моряку, ни разу не сунувшему нос куда-нибудь вроде Фарар? Тем, что у берега пасутся, и моряками-то называться не полагается. Из молодых в селении оставался только недавно встреченный Киф. С ним перед самым отплытием беда приключилась – отправился на ловлю всего за день до отправки, хотел впрок семью обеспечить, а лова как назло не было. Ушёл далеко от берега, начался не по-осеннему щедрый и шумный шторм. Киф, пока барахтался по валам, замёрз лучше, чем иным зимой удаётся, слёг с мерзухой, целый месяц проболел. Но Киф не унывал – в тот самый месяц его недавно обретённая супруга родила двух дочек. Одной ей бы тяжело было управиться, а тут и муж на что-то сгодился.

В общем-то когда мужчины уходили на ловлю, в селении становилось неправдоподобно тихо, особенно в утренние часы, особенно зимой. Молодёжь, начиная лет с тринадцати, если не требовалось помогать матери с младшими, перебиралась в Дом Морских собраний, из-за толстых стен которого едва прорывался на морозную улицу дружный смех и пение. Времени ребята не теряли – за разговором шили, мастерили, чинили, пряли. Много делали полезного.

Юрик мельком глянул на высокий амбар с окнами под самой лишь крышей и упорно последовал за своим наставником.

– Куда мы идём? – рискнул спросить парень.

Базааф молчал.

Оказалось, задумался. Когда заговорил, то говорил едва различимым шёпотом:

– Что ты обычно делаешь в это время?

– Разношу почту, потом иду за дровами, – в тон ему ответил Юрик.

– Значит так, – всё также шёпотом, но непререкаемо сказал мужчина. – Иди за почтой, разнеси поживей… Топор где берёшь?

– Кёрл даёт, но он уже в лесу…

Базааф недовольно поморщился.

– У него в сарае всегда есть запасной, – поспешно добавил парень.

– Принеси.

Юрик метнулся расторопней натренированной приносить добычу собаки.

– Вот. Можно рубить старые, больные деревья или те, что выросли слишком густо, можно ветки больные отсекать… В одном месте долго держаться нельзя, и у самого селения тоже рубить не надо…

– Поучи меня ещё… Помнишь место у старой лестницы с мыса? Там, где обрыв вминается внутрь? Встречаемся там, когда солнцу останется два шага до зенита.