Джефф Уилер - Королевская отравительница

– Не знаю, – прошептала Элеанор. Ее голос звучал хрипло.

Она продолжала гладить густые волосы сына, пальцы задержались на белой пряди.

Ее муж был вызван в королевскую армию, чтобы противостоять с оружием в руках вторжению, а старший сын был заложником у короля, чтобы обеспечить верность отца. Перед битвой до нее дошли слухи, что королевская рать превосходила своих врагов из расчета три к одному. Но исход боя определит не математика, его определит верность.

Северну Аргентайну было трудно служить. Его язык был подобен бичу, оставлявшему кровавый след каждый раз, когда он говорил. За два года, прошедшие после того, как он отобрал трон у детей своего старшего брата, воздух королевства пропитался интригами, изменами и казнями. Шептались, что дядя убил своих племянников во дворце Кингфонтейн. Возможность этого заставила Элеанор дрожать от ужаса. Она, мать девятерых детей, не могла вынести мысли о такой жестокости. Только пятеро из ее детей пережили ранние годы, потому что все они были слабого телосложения. Иные из сыновей и дочерей умерли в младенчестве, и каждая новая потеря разбивала ей сердце. А потом родился последний ребенок, маленький Оуэн. Ее чудо.

Ее дорогой, вдумчивый мальчик все еще смотрел ей в глаза, словно мог читать мысли. Ей нравилось ловить минуты, когда он играет в одиночестве, смотреть из-за полуоткрытой двери, как он, стоя на коленях, раскладывает плитки, прежде чем опрокинуть их. Она часто заставала его в библиотеке за чтением. Она уже не помнила, как научила его читать, он был тогда так мал. Казалось, он научился этому сам, как научился дышать, просто вдыхал буквы и слова и без труда разбирал их в уме. Но, хотя он был исключительно умным ребенком, он все еще оставался ребенком. Он любил бегать по саду со своими братьями и сестрами, любил присоединиться к погоне за белой лентой, привязанной к шесту, через лабиринт изгороди. Конечно, конечно, при этом он мог начать дышать с присвистом, но это его не останавливало.

Она никогда не забудет горя, испытанного ею, когда королевская повитуха объявила, что младенец родился мертвым. Он не издавал ни крика, ни плача, сопровождавших рождение остальных детей Элеанор. Он пришел в мир окровавленным и безмолвным – полностью сформированным, но бездыханным. Потеря последнего ребенка, ее последнего ребенка – она знала, что он последний, опустошила ее. Слезы ее мужа смешались с ее собственными, когда они оплакивали потерянное дитя.

Неужели ничего нельзя сделать? Найти слова утешения? Применить какое-то средство? Повитуха что-то тихо напевала и, коснувшись поцелуем нежного сморщенного личика, предложила им проститься с ребенком вместе – как муж и жена. Лорд Кискаддон и леди Элеанор обхватили младенца, кутая его в покрывала постели, и плакали, обнимая и целуя его. Тихонько говорили с ним. Рассказывали ему о своей семье и о том, сколько бы он получал любви и как он им нужен.

И тогда произошло чудо.

Это вмешался Поток, леди была в этом уверена. Каким-то образом малыш услышал их мольбы. Мертвый ребенок моргнул. Элеанор была так поражена, что подумала, будто ей мерещилось, но муж видел то же самое.

Глаза открылись.

– Что это значит? – спросили они повитуху.

– Возможно, он очнулся на миг, чтоб попрощаться, – тихо сказала она.

Но мгновения обернулись часами. Часы стали днями. Дни стали неделями.

Элеанор погладила густые волосы мальчика. Он улыбнулся ей, как будто он тоже это припомнил. Подарил беглую лукавую улыбку, осторожно прижимаясь к ее коленям. Ресницы его дрогнули.

– Маменька! Маменька! – Джессика, ее четырнадцатилетняя дочь, вбежала так поспешно, что светлые кудряшки подскакивали. – Это папенька! Он едет сюда вместе с гостем!

Сердце Элеанор сжалось от удивления и наполнилось надеждой.

– Ты его видела?

– С балкона! – Взгляд Джессики был полон возбуждения. – Его лысина блестела. С ним лорд Хорват. Я тоже его узнала.

Бессмыслица какая-то.

Лорд Хорват управлял северными границами королевства. Ее муж правил на западе. Они были пэрами королевства, равными. Зачем Стив Хорват сопровождает его в Таттон-Холл? Укол беспокойства поразил ее сердце.

– Оуэн, ступай с сестрой, чтобы поприветствовать отца, – сказала Элеанор.

Мальчик вцепился в ткань ее платья, его взгляд внезапно насторожился. Он медлил.

– Ступай, Оуэн! – настойчиво повторила она, поднимаясь с сиденья у окна. Она уже выходила, когда Джессика схватила мальчика за руку и потянула за собой к дверям.