Э. Дж. Меллоу - Песня вечных дождей

Дариус превратился в крошечные сгустки энергии, которые жадно кружили, требуя, желая, ища пространство, где он мог бы слиться с этим голосом. У этой песни не было слов, но в ней говорилось о самых потаенных мечтах, страстных желаниях, рождении и смерти. Все трое ускорили темп, казалось, точно зная, что нужно каждой, чтобы перейти к следующей ноте, повороту и аккорду.

Ощущения были слишком интенсивными.

Происходящее поглощало Дариуса, засасывая его в некую дыру.

Они были сиренами на скалистом острове, окруженные бьющимися о берег волнами, которые бросали смельчакам вызов присоединиться к ним, и Дариус охотно согласился бы, но тут его глаза закатились. Последнее, что он помнил, – темная пещера, заполненная потоком прижимающихся тел и гедонистические танцы.

– Мальчик. – Жалящая пощечина коснулась щеки Дариуса. – Мальчик, открой глаза. Вот так. Теперь не закрывай их.

Возвращаясь к жизни, Дариус моргнул и обнаружил, что скрытый за тонкой материей видящий нависает над ним.

– Что случилось? – спросил он.

– Ты отключился.

– Отключился… – Во рту у Дариуса было сухо, как в пустыне. Он оглядел пространство, наблюдая за сценой, очень похожей на ту, которую видел, когда впервые вошел в эту пещеру с куполом. Вот только теперь он развалился, прислонившись спиной к скамье, на которую его усадили силой, ощущая, как пылает его кожа. Поморщившись, Дариус сел, глядя на содранную кожу на запястьях, оковы на ногах впились в кожаные брюки; должно быть, он неистово боролся со своими путами. Дыхание Дариуса участилось, но недостаточно быстро, чтобы облегчить жжение в легких, а комната все продолжала вращаться. Что случилось с музыкой? Куда пропало пение?

Боль потери наполнила грудь Дариуса.

Они были нужны ему. Он хотел услышать, увидеть, почувствовать все это снова, иначе его ждала смерть. Только тот голос, та музыка и покачивание тех бедер могли когда-либо излечить его от этого чувства. Дариус отчаянно нуждался в них, сходил по ним с ума. Ему нужно было…

– Выпей это.

К его губам поднесли чашку, и прохладная сладкая жидкость потекла по горлу.

С каждым глотком мышцы Дариуса расслаблялись, пока огонь внутри не потускнел до еле заметного мерцания, а в голове не прояснилось.

Облегченно вздохнув, Дариус заглянул в василькового цвета глаза женщины, которая говорила ранее с балкона. Теперь она присела перед ним на корточки с кубком в руке, и если издали он считал ее красивой, то вблизи она казалась невероятно роскошной. Кожа гладкая и блестящая, словно черный мрамор, острые скулы и белые зубы, которые, казалось, сияли, когда она улыбалась. Радужки ее глаз пульсировали, как будто в них были крошечные звездочки; Дариус мог бы поклясться, что она заглядывала прямо в душу, как будто могла видеть больше, чем просто маску на его лице.

– Кто ты? – услышал он свой вопрос.

– Здесь нас называют Ачак , – ответила она, когда ее голос стал ниже, а черты лица из женских превратились в мужские.

Дариус моргнул.

О боги, что было в этом напитке?

Теперь на него смотрело новое лицо, такое же темное и привлекательное, но с густой бородой, более широким носом и ртом, такие же фиолетовые глаза все еще вращались.

Он подмигнул Дариусу, прежде чем снова превратиться в женщину.

– Думаю, мне нехорошо, – пробормотал Дариус, наклоняясь вперед, раздраженный тем, что все еще был прикован.

– Именно так мой брат и действует на людей , – сказала Ачак, прежде чем нажать на наручники Дариуса, заставляя их раскрыться. – Он всегда был уродливым.

– Я бы отступил, милая, – заговорил видящий рядом с ними. – Он кажется немного бледным. Не хотелось бы, чтобы ты испачкала платье.

– С ним все будет в порядке, – сказала дама, успокаивая Дариуса и гладя его по колену. – Так ведь?

– Я… да, все хорошо. – Дариус сдвинул маску с лица ровно настолько, чтобы вытереть пот, стекающий по щекам. Ему хотелось разодрать эту проклятую штуку.

– Думаю, тебе пора отвести нашего друга домой. – Ачак обратилась к проводнику, встав во весь рост.

Домой.

– Нет, еще нет. – Дариус тоже встал, проверяя равновесие. Как бы ужасно он ни чувствовал себя минуту назад, он быстро приходил в себя. Его глаза сканировали пульсирующую пещеру, обходя существо за существом в надежде увидеть лишь одну. Хотя Мусаи были трио, он не мог противиться душе, расколовшейся и снова слившейся воедино, стоило ему услышать этот голос. На самом деле он бы никогда не приблизился к ней. Нет, ему просто нужно было убедиться, что она настоящая, живая, дополнение к великолепию, которым являлся Адилор.