Э. Дж. Меллоу - Песня вечных дождей

Пространство гудело с уходом воинов.

«У всего, что сейчас происходит, не будет свидетелей», – казалось, говорила блуждающая здесь энергия.

Арабесса и Ния подошли к Ларкире, когда Король Воров наклонил голову, рассматривая троицу.

– Сегодня вечером здесь присутствует много людей, которые не обладают дарами, оставленными потерянными богами. – Его голос кружил вокруг них. – Я ожидаю, что вы будете соблюдать соглашение, которое мы заключили при вашем первом выступлении.

– Конечно, мой король, – ответила Ларкира в унисон со своими сестрами.

– Вы можете приблизиться к краю безумия, дабы угодить тем, кто обладает магией, но не должны приступать черту.

– Да, мой король.

– И вы должны адресовать свою песню не одному гостю, а всему залу целиком. У меня не будет другого инцидента, подобного тому, который случился с братьями Гельмон. Такие действия предпринимаются лишь по моему приказу.

Ларкира сжала губы под маской, чтобы сдержать улыбку, на этот раз не чувствуя никакой вины за дикость своей магии в отношении того, о чем говорил король.

Гельмоны были олицетворением никчемных подонков, воровавших детей из домов, чтобы продать их в рабство. Ние не понадобилось уговаривать Ларкиру и Арабессу, чтобы они согласились с ее планом спеть им серенаду.

Виновата ли Ларкира в том, что у братьев не хватило силы духа пережить такое внимание?

Тем не менее сестры снова ответили в унисон:

– Да, мой король.

Король Воров рассматривал их, его магия вращалась в воздухе, словно щекочущая серебряная нить, и касалась плеч девушек, подтверждая искренность этого трио.

Все, что находил Король, казалось, радовало его, потому что его поведение изменилось, стало знакомым, когда он расслабился на своем каменном троне.

– Хорошо. – Он поднял руку в белой перчатке. – А теперь пойдемте, дети мои. Обнимите меня перед выступлением.

Довольно улыбаясь, Мусаи последовали приказу. Ибо, хотя он мог быть свирепым Королем Воров, владыкой самых порочных существ, которые прятались в трещинах подземного города, он также был известен под другим, более важным именем.

Отец.

Дариус был недоволен. На самом деле он был близок к ярости. А такого мужчину, который всегда оставался спокойным, словно безмятежное озеро, подобная перемена в настроении совсем не радовала. Дариус рос вместе с отчимом, жившим, казалось, лишь для того, чтобы провоцировать пасынка, и со временем обнаружил, что, несмотря на все ужасы, происходившие рядом, лишь сохраняя железное спокойствие, он может добиться хоть какого-то контроля над собственной жизнью.

Ему нужно было убираться отсюда.

– Ты останешься на вечеринку? – спросил его проводник, ведя Дариуса по одному из множества темных коридоров замка. Хотя Дариус не видел никаких охранников, он чувствовал, как стены цвета ночи наблюдают за ними.

– Нет, – ответил Дариус.

– Но тебя пригласили.

– Откуда ты… Неважно. Конечно, ты должен знать. – Он сердито посмотрел на сгорбленного мужчину. Несколько жирных прядей волос выбились из складок его укутанной серым головы, и не в первый раз Дариус задумался, что проводник прячет под всей этой тканью.

– Ничего такого, что ты бы запомнил, увидев, – видящий ответил на мысли Дариуса.

– Перестань так делать.

– Тогда перестань думать так громко.

– Значит, мне стоит размышлять шепотом?

– Шепот так же громок, как и крики.

– Сударь, я бы поспорил, что это не так.

– Здесь, внутри, так и есть. – Мужчина постучал длинным ногтем по своему черепу.

Дариус раздраженно вздохнул, но промолчал. Его терпимость к загадкам иссякла.

Король Воров оказался бесполезен, оставаясь холодным, безмолвным облаком дыма, когда Дариус, практически умоляя, рассказывал о своей ситуации. Уже войдя в тронный зал он знал, было рискованно приходить сюда и встречаться лицом к лицу с существом, чья репутация и легенды были более чем обоснованными. Если бы не годы жизни со своим собственным демоном, когда ему приходилось оставаться неподвижным, пока отчим стегал его язвительными словами, словно кнутами, – всегда недостаточно опрятный, совершенно не сообразительный, ест как простолюдин и невыносимо скучный собеседник – Дариус, несомненно, растерялся бы в присутствии этого существа. Вместо этого он держал спину прямо, когда почти умолял о помощи человека, который, как он знал, мог ему помочь.

Его земли надлежало спасти, а народ освободить от деспотичных и пренебрежительных решений его отчима. Лаклан достаточно настрадался, пребывая на грани полного и окончательного краха. Дариус пытался и все еще пробовал исправить все, что мог, – отремонтировать паруса, предоставить еду, которую удавалось стащить с их кухни, максимально отсрочить сбор налогов, – но он был всего лишь один, а людей Лаклана, хотя и обездоленных, все еще было много. Всякий раз, когда Дариус, собрав все свое мужество, шел к отчиму, чтобы обсудить этот вопрос, он быстро понимал, что в присутствии Хейзара все превращается в пепел. Дариус внезапно лишался дара речи, застывал на месте и постыдно пугался до смерти, словно всепоглощающая тьма окутывала его.