Татьяна Агафончикова - Тень тела. История мальчика, который умел превращаться в котёнка

Итак, за неделю мне предстояло стать другим. Начал Учитель с имени – Подкиттен слишком приметно, Кит – узнаваемо, ведь по нему меня может вспомнить кто-то из Детского сада , чего нельзя допустить. Внешность я, конечно, изменить не мог, но Учитель считал, что с возрастом она сама изменится как раз настолько, чтобы никто из старых знакомых не узнал Кита-Подкиттена. Мы немного поэкспериментировали со звуками моего полного имени и пришли к мнению, что теперь меня будут звать Тен, с твердо произносимым Т.

Новое имя привело меня в восторг. «Тен» похоже на «Тень» – как нельзя лучше соответствует целям моей новой жизни. Стать незаметным, но незаменимым. И было в этом имени что-то шпионское, что восхитило бы любого мальчишку моего возраста.

Целый день мы с Учителем потратили на то, чтобы я научился отзываться на поддельное имя – оказалось, что это не так просто. Особенно когда ты привык, что все зовут тебя по-другому. Но Учитель показал мне несколько упражнений, объяснил, что сначала я сам должен научиться думать о себе как о Тене, и тогда это имя само собой станет по-настоящему моим. Пожалуй, это была единственная перемена, о которой я не пожалел – ни тогда, ни после. К вечеру имя слилось со мной полностью, так что мальчик Кит и тем более подкидыш Подкиттен навсегда исчезли из мира.

Второй и третий дни мы работали над тем, чтобы я не попался на умении переворачиваться . Отказаться от этого совсем невозможно – вредно для здоровья физического, да и психологи не рекомендуют, как выяснилось. Моя задача заключалась в том, чтобы никто не узнал о том, что я это делаю. В первую очередь, Учитель назвал мне два места, в которых я мог переворачиваться , не опасаясь попасться – моя собственная комната, в которой следует запираться, и наше с Учителем тайное место для встреч, находившееся в пришкольном лесу у небольшого водоема. Всем остальным ходить туда строго запрещено, это было нечто вроде места для отдыха Учителя в природном теле – или для медитации. О его любви к уединению в школе ходили легенды, но, думаю, я оказался одним из немногих, кто знал, как дело обстоит в действительности.

Затем, моё природное тело никто и никогда не должен видеть – ни самый близкий друг, ни любимая девушка, когда таковая появится. Мне запрещено кого бы то ни было приглашать в свою комнату. Иначе придется объяснять следы когтей на специальной точилке. Так я рискую раскрыть свою главную тайну. Я должен понимать всю ответственность – Учитель несколько раз подчеркнул это, хотя не думаю, что в вертикальные десять лет я был способен до конца понять его опасения.

Ещё нельзя говорить о себе так, словно я умею переворачиваться , и поддерживать разговоры других на эту тему. Учитель решил, что будет уместно, если я в случае возникновения подобных тем буду по возможности уходить, а если этого сделать не удастся, хранить угрюмое молчание. Все должны быть уверены, что радость жизни в природном теле мне недоступна. Учитель попросил вспомнить мои чувства в первые годы жизни, когда я действительно верил, что никогда не смогу перевернуться и воспроизводить их, когда кто-нибудь затронет тему. Через какое-то время все перестанут обсуждать это при мне, увидев, насколько тема для меня болезненна – этикет здесь является одним из приоритетных предметов. Все, включая моих будущих одноклассников, им неплохо владеют.

Но не стоит думать, что удастся избежать насмешек – мальчишки, да и вообще дети, часто бывают жестоки. Допускалось влезать в драки, но нельзя даже заикаться о дуэли – их проводят лишь в природных телах. Придется защищать себя каким-то другим способом.

К середине третьего дня обучения я решился спросить, почему так важно скрывать мое умение переворачиваться . Учитель жестом дал понять, что считает такое излишнее любопытство наглостью, но всё же ответил:

– Тебе придется делать множество важных вещей в природном теле. Я расскажу тебе обо всем на наших индивидуальных уроках, которые будут проходить по ночам… Сейчас тебе достаточно знать, что, если никто не будет знать о твоем умении, ты будешь не просто полезнее. Ты будешь в безопасности. Ты хоть представляешь, как редко можно найти брошенного ребенка, который к тому же знает, каково жить лишь в вертикальном теле? Да таких в мире меньше, чем один на миллион!

Несмотря на его попытку сгладить сказанное комплиментом о моей уникальности, обида захватила меня. Отвратительно напоминать брошенному ребенку о покинувших его родителях. До конца дня я больше не заговаривал с Учителем ни о чем, кроме вещей, прямо касавшихся наших занятий. И только к концу недели, когда он рассказал мне о будущих уроках, я понял, что именно такой реакции он и добивался.