Татьяна Агафончикова - Тень тела. История мальчика, который умел превращаться в котёнка

– Этот мальчик поражает меня всё больше! Для отстающего в развитии он слишком хорош. Он слишком хорош даже по сравнению с ровесниками! А судя по этой дуэли, выигрывает и перед теми, кто старше. Всё это заставляет меня ещё больше желать взять его в ученики.

– И что его ждет с Вами? Здесь, по крайней мере, мальчик сыт, одет и получает хотя бы часть той любви, что ему причитается. А вы со своими политическими делами много сможете ему дать?

– О, думаю, что достаточно! И не считаете ли вы, что в сложившейся ситуации лучше всего предоставить выбор ему? Кит, помнится? Дайте мне знать, когда он достаточно оправится, чтобы поговорить со мной.

Я слушал, затаив дыхание. Молчание воспитательницы означало, что она раздумывает – но возразить нечего. Я так надеялся, что она не найдет возражений! Сбываются мои мечты: покинуть Детский сад и отправиться навстречу приключениям, какой-то особенной судьбе. Это то, чего я хотел с тех пор, как понял свое положение здесь, в Детском саду , и в жизни. Стану кем-то важным – и, возможно, родители вспомнят обо мне, раскаются, что когда-то оставили, и найдут меня. Я перестану быть проблемой – а наоборот, стану поводом для гордости. Я улыбнулся своим мыслям и перевернулся на другой бок. Боль тут же дала о себе знать. Перед тем, как снова потерять сознание, я увидел на соседней койке своего противника – и ему уж точно досталось на дуэли не меньше, чем мне!

Всё, что мне оставалось – собрать вещи. Впервые я задумался, как мало, оказывается, у меня по-настоящему своего. Все вокруг дорожили чем-то… А у меня лишь одежда, которую выдали в Детском саду , пара игрушек для вертикального тела – и ничего больше Даже от родителей ничего не осталось. Впрочем, чему удивляться – раз уж бросили, вряд ли хотели, чтобы сын их нашел – так к чему оставлять подсказки?

Сборы в результате вышли недолгими. Прощаться тоже не с кем. Да, взрослые в Детском саду меня любили – насколько вообще можно любить чужого ребенка, – но настоящих друзей я так и не завел. Все говорили, что это – лишь вопрос времени, но думаю, меня просто утешали. У всех в Детском саду был близкий человек – если не среди ровесников, так среди взрослых. А таких, как я, брошенных, больше не было ни одного – откуда взяться пониманию? А ведь именно понимание – основа дружбы, так все вокруг говорят.

Не удивительно, что я легко согласился уехать. Конечно, взял день на раздумье. Но это скорее, чтобы не обидеть воспитателей, которые долго заботились обо мне и действительно переживали за мое будущее. Но даже в свои вертикальные десять лет ( природные шесть месяцев) я понимал, что мое будущее зависит только от меня самого. Рассчитывать больше не на кого.

Предложение об отъезде сразу показалось привлекательным – я давно втайне мечтал увидеть что-то, кроме Сада , как бы ни прекрасна была его природа. При других обстоятельствах отъезд произошёл бы не раньше, чем мне исполнился год по меркам природного тела. То есть ждать пришлось бы довольно долго…

Конечно, вначале я насторожился – почему среди всех выбрали именно меня? В Детском саду воспитывались ребята намного лучше – сильнее, умнее, старше и опытнее. В том числе и дети погибших, сироты. Единственное мое отличие заключалось в том, что я подкидыш, что само по себе уже довольно оскорбительно, и уж точно не является преимуществом. Или всё же является? Я не мог ответить. Тот, кто пришел за мной, был настолько загадочен, что я не сумел считать ни одну его мысль и эмоцию – а обычно интуиция меня не подводила. Возможно, поэтому мне и удалось победить Макса на дуэли, несмотря на его связанные с возрастом преимущества в физическом развитии. А может, просто свою роль сыграла злость…

Когда Макс сказал это о моих родителях, я сначала просто не обратил внимания – какая разница, что о них говорят, если я их никогда не видел! Но потом Кэт объяснила, что на самом деле значили слова Макса – оказалось, они оскорбляли не только тех, кто произвел меня на свет, но и меня самого. Хуже того, оскорбления сильнее просто не существовало. Я не слишком понял её объяснения о том, чем никогда нельзя заниматься в природных телах, но понял, что если бы подобное совершил кто-то из моих родственников, позор лег бы на весь род – предков и потомков, и с такой семьей никто и никогда не захотел бы иметь дела. И пусть я привык к одиночеству – даже больше, чем многие в Саду , – становиться изгоем не собирался. Поэтому через день, осознав силу оскорбления Макса, я вызвал его на поединок. Может, моя победа на дуэли и привлекла Того, кто меня забирает?