Владимир Микульский - Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

– Однако местные условия в корне отличались от тех, что были в нашей родной стихии. И это наложило свой отпечаток. Проклятый колдун что-то изменил в окружающим нас небольшом мире. Воздух земли крайне вреден людям воды. Никто не доживает до преклонных лет. Все уходят в пору расцвета. Женщины здесь живут не более, чем два – два с половиной десятка дождливых сезонов. Мне осталось всего несколько дождливых сезонов до той поры, пока… А мужчины… Вождь насколько старо выглядит, но ему всего не более сорока дождливых сезонов. И он протянет еще два-три сезона. И так все жители, мужчины. А про женщин ты уже знаешь.

– Люди много раз пытались пробиться сквозь каменных чудовищ, но всякий раз вынуждены были откатываться назад, теряя товарищей. Пытались подкапываться в попытках обойти пещеру с чудовищами стороной. Однако под слоем грунта повсюду здесь несокрушимый камень. И тогда старейшинами было принято решение прекратить попытки прорваться. Эти попытки унесли много народа. Деревня лишь на первый взгляд кажется многолюдной. На самом деле треть домов в ней пустует. Женщин осталось слишком мало, а срок их жизни невелик. Количество детей катастрофически уменьшается. Уже несколько поколений действует запрет. Нарушившего его ждет суровое наказание, вплоть до того, что его связанного бросают в пещеру, где чудовища убивают его. И старейшины, и мы все понимаем, для чего введен запрет. И даже вроде бы количество людей немного увеличилось. Однако, если приглядеться, очень многие из ныне живущих приближаются к своему пределу. Это сразу уменьшит население ниже всяких границ.

– Но также есть и еще одно немаловажное обстоятельство. Тот ручеек, питающий деревню водой. В позапрошлый и прошлый дождливые сезоны здесь не было ни одного дождя. Три сезона назад он был шириной в три шага. Сейчас еле достигает полшага. Мы не можем сделать запас воды, не имеем возможности. Если и в этот сезон не будет дождя, деревня вымрет страшной смертью.

Девушка замолчала. Кавр, не проронивший во время ее рассказа ни слова, глядел на бесстрастную луну, неспешно продолжающую свой путь по звездному небу.

Скандинав же думал о трагической судьбе народа, волей судьбы оказавшемся на краю гибели, о прекрасной Ильэ, случайно встреченной им на пути, чья судьба неотделима от судьбы ее народа, и о том, может ли он помочь им хотя бы чем-нибудь.

Девушка же, вздохнув, продолжила:

– Сейчас деревня расколота на два лагеря. Предводителем одного из них, правящего, является Барг, вождь народа воды. Он очень осторожный и не желает, чтобы жители деревни погибали в то время, как население и без того стремительно сокращается. Он поддерживает запрет на допуск в пещеру каменных чудовищ. По его инициативе колодец, ведущий к пещере, закрыт и возле него стоит постоянный пост, никого под страхом смерти не подпускающий к нему. Предводителем другого, молодежного лагеря, является мой брат Кавр. Он хочет снова попробовать пробиться сквозь каменных чудовищ и попросить помощь с той стороны.

Кавр, услышав свое имя, повернул голову в ее сторону и что-то сказал ей. Она удивленно переспросила его, затем начала с ним спорить. Кавр отвечал так решительно, словно она говорила ему что-то, что он ни за что не мог выполнить.

– О чем он говорил? – спросил скандинав.

– Он сказал, что молодежь сегодня, сейчас, соберется, прорвет пост и уйдет в пещеры. Я собиралась идти с ними, но он категорически не пускает меня.

– Когда, говоришь, сейчас? – переспросил скандинав, вставая и разминая начавшие затекать от долгого сидения мышцы.

– Ну что ж, значит, пойдем сейчас! – добавил он, глядя на Кавра.

Ильэ, словно пружиной подбросило после его слов. Она вскочила, обвила руками скандинава и прижалась к нему.

– Не пущу! – кричала она, – они безумные, идут на верную смерть, а ты чужой здесь, тебе не надо погибать вместе с ними!

Из ее огромных влажных глаз сыпались слезы.

Кавр молча смотрел на них, понимающе качая головой, затем повернулся и пошел прочь.

Скандинав заглянул в ее глаза, на ресницах которых набухали новые слезинки.

– Ты же только что спорила с братом, хотела сама идти туда, – усмехнувшись, сказал он.

Он прижал ее к себе, затем резко отстранился и, не оглядываясь, в несколько шагов догнав Кавра, зашагал рядом с ним.

Девушка, оставшись одна, проводила их долгим взглядом, затем упала на колени и подняла лицо и руки вверх.

– Что мне делать? Кто скажет, что мне делать? – унесся в небо стон, исторгнутый девушкой, стоящей на коленях, простирающей руки в мольбе к звездам, – я вошла в лучшую пору жизни, и у меня появился мужчина! Мой мужчина! Он не такой, как все, большой, сильный, и это прекрасно! Он не такой, как все, он из другого, чуждого мне мира, и это ужасно! Если он погибнет, я умру вместе с ним! Если он победит, я тоже умру, оставшись здесь, с ним!