Владимир Микульский - Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

Немного позже во дворце правителя города Хутрап со смехом слушал рассказ Набонасара, как одни и те же немногим более полусотни воинов в открытую выходили из причалившего к берегу плота, строем скрывались за домами и тут же ползком, по сделанной Набонасаром канаве, укрытой сверху, чтобы не было видно, подбирались к подошедшему следующему плоту, через специально устроенный сбоку в тростниковой стенке лаз незаметно забирались на него и снова в открытую спускались, строились и направлялись в город. И так с каждым плотом. Во всяком случае, иллюзия подошедшей помощи для наблюдавших амореев сложилась полная.

На ночь караван разместился на нескольких рядом стоявших постоялых дворах. Еще долго в тавернах не смолкали смех и шутки. Люди вспоминали, как были обмануты амореи и в испуге сняли осаду с города. А непосредственно участвовавших в высадках с плотов воинов едва ли не на руках носили – кормили и поили за счет заведений. Расходы по нахождению в городе посольского каравана городская казна взяла на себя.

Все стало затихать только после полуночи. Постепенно погасли огни в окнах домов. Однако не во всех. В одном из домов за занавешенными окнами сидели три человека. Они молчали и что-то ждали, изредка поглядывая друг на друга, потягивая из кружек принесенное хозяином кисловатое вино. Тихий условный стук в дверь сорвал всех с мест. Они схватились за мечи, напряженно вслушиваясь и пытаясь разобрать по отдельным словам, произносимым хозяином дома, кто пожаловал в дом в этот поздний час, друг или враг. Вскоре хозяин дома, гостеприимно распахнув дверь в комнату, зашел в нее первым и низко склонился, впуская гостя. Тот сбросил с головы капюшон и, опустившись на табурет, обвел взглядом находящихся здесь людей. Трое ожидавших опустились на колени и прижались лбами к земле.

– Сейчас некогда предаваться церемониям, – раздраженно произнес вошедший человек.

– Я подам ужин, – подобострастно кланяясь, сказал хозяин дома.

– Нет-нет, никаких ужинов, только фрукты и чего-нибудь промочить горло, – не глядя на него, сказал пришедший человек.

– Кстати, кто-нибудь из прислуги есть дома? – с подозрением спросил он.

– Нет, я всех выпроводил. Здесь мы одни. Никто ничего не заметит.

Стоявшие на коленях люди молча поднялись на ноги, преданно глядя на сидевшего на табурете напротив них у низенького столика человека. Тем временем хозяин дома принес большое золотое блюдо с фруктами и кувшин сладкого легкого вина, собственноручно налил его в узорчатую кружку и на небольшом подносе поставил на столик перед вошедшим человеком, который, как видно, и являлся главным действующим лицом на этом небольшом собрании заговорщиков.

Тот с наслаждением отпил большой глоток и отодвинул поднос в сторону.

– Мне кто-нибудь может внятно доложить, что здесь сегодня произошло? – наконец, спросил он, – и не называйте меня никак. Просто отвечайте на вопросы. И у стен бывают уши, – добавил он, – для меня это означает смерть.

– Проклятые амореи струсили, когда из плотов начало выгружаться подкрепление, – через паузу сказал один из ожидавших людей, – с ними ничего нельзя было сделать.

– Но вы-то были здесь, в городе? – холодно спросил вошедший человек.

– Мы вдвоем не были в городе, здесь был он, – отвечающий указал на одного из троих ожидающих.

Вошедший сделал знак рукой вниз.

Находившийся в городе опустился на колени и подполз ближе к столику.

– Ты что, не знал об их придумке? – мягко спросил его вошедший.

– Совершенно ничего. Я не был в порту, а когда примчался туда, попасть в порт и узнать, в чем дело, было уже нельзя.

– Но ведь ты получил немало аккадского золота на развитие здесь, в Ниппуре, шпионской сети. Разве не так? – по прежнему мягко спросил вошедший, – и у тебя должны были быть каналы для сообщений на все случаи жизни!

Голос говорившего становился если не громче, то угрожающе.

– Когда настало время реальных действий, ты ничего не смог сделать! Из-за тебя провалилось задуманное дорогостоящее дело! Где теперь искать амореев? Да и разве их теперь догонишь? Небось, будут теперь мчаться без оглядки, пока не увидят крыши своих хибар! Но они одной своей численностью могли бы раздавить караван и сразу сделать то, что мне нужно!

– Смилуйся! – взмолился стоявший на коленях человек, – я больше никогда так не сделаю!

Он рухнул навзничь, обхватив ноги сидящего вошедшего человека, пытаясь целовать их.