Евгения Сафонова - Карнавал лжи

Таша не знала, сколько раз волшебница провела руками над телом короля, сколько незримой магической скверны было отброшено в сторону. Счёт потерялся, размылся в убаюкивающих движениях.

Но спустя какое-то время Травница отряхнула руки – и, убедившись, что Шейлиреар дышит ровно, выпрямилась.

– Порядок. Можете отпускать. – Встав, волшебница извлекла из ниоткуда неприглядную жестяную банку. – Переложите его на кушетку.

Нельзя было сказать, что Травница морщится. Да и движения её были спокойны. Но некое напряжение в женском лице заставило Ташу присмотреться к её пальцам… превратившимся в сплошные волдыри.

– Он выживет? – безо всякого выражения спросил Советник, когда Бард и Риа унесли короля из Ташиного поля зрения.

– Куда денется? – почти равнодушно откликнулась Травница, обильно смазывая волдыри бальзамом из призванной банки. – Уже выжил.

– Шерна, мне кажется или ты чем-то озадачена?

– Риа одной флейтой способна излечить не слишком запущенные случаи, так? Знаю, что так. Но она только и смогла, что вытащить эту дрянь в физический эфир. – Волшебница развела руками, и банка исчезла. – А сколько тьмы я выкачала из эфира… – Она посмотрела на свои пальцы. – Силы проклятия легко отправили бы на тот свет знаешь скольких? Человек десять.

– И о чём ты думаешь?

– Что наше величество даже сильнее, чем мы предполагали. И мне страшно представить, как силён тот, кто заколдовал эту милую вещичку. – Травница поддела кубок острым мыском кожаного башмака. – Проклятие ведь не засветилось? Видимо, нет. Иначе всё было бы… совсем иначе.

– Оно не могло засветиться, – покачала головой девушка-кеар, возвращаясь к беседующим. – Дремлющее проклятие Гедеона проявляет себя лишь слегка повышенной магической активностью…

– Которую скрыли рогом единорога, – закончил Советник бесстрастно. – Провели, как детей.

– Вы не могли знать, – рассудительно заметила волшебница. – Проклятие Гедеона знаете сколько лет никто не мог сотворить? Сотни. Просто не рождались такие маги.

– Родился вот кто-то, – яростно выплюнул Бард, встав рядом с Риа. – Проклятье! Мы же проверяли этот дамнарский кубок! Щупали его! Почему проклятие не подействовало на нас?!

– Оно настраивается на конкретный объект, – терпеливо пояснила Травница. – Портрет на кубке – элемент настройки. Уверена, в кость вделано что-то, принадлежащее королю: волос, ноготь… обрывок одежды, может быть? Что-то из личных вещей, хранивших след его физического эфира.

– Мы ничего не могли сделать, – сказала девушка-кеар тихо и горько. – Будь Его Величество не так силён… Кстати, ничего, что Морли-малэн нас подслушивает?

Таша отскочила от двери – но, как ни странно, ответ Советника расслышала отчётливо, словно всё ещё стояла рядом:

– Как будто это что-то изменит. Присмотрите за ней, чтобы не сбежала. После допроса я с ней разберусь.

Вновь скользнув в дальний угол приёмной, Таша проследила, как Советник выходит из кабинета и, напрочь игнорируя её существование, шествует мимо: туда, где сейчас будут допрашивать Лео и Орека.

…всё это не может быть случайностью. То, что она сегодня оказалась здесь. То, что именно Норманам подбросили средство убийства короля (а что им его подбросили, Таша была абсолютно уверена). То, что Советник так похож на кукловода – и наблюдал за умирающим королём с таким безэмоциональным, почти удовлетворённым лицом. Не может.

Этим летом Таша отлично усвоила важный урок – случайностей не бывает. Не в её жизни, во всяком случае.

– Как вы, Морли-малэн? – сухо поинтересовалась девушка по имени Риа, выглянув из-за двери.

Таша промолчала.

Смерив её цепким усталым взглядом, Риа шагнула обратно в кабинет, и мгновением позже до Таши донёсся её голос:

– Мастер, немного парки не помешало бы. Не соблаговолите?

В приёмную девушка вернулась с кружкой, источавшей душистый дымок, от которого веяло молоком, мёдом и цветами.

– Пейте, – сказала Риа. – Одолжили с княжеской кухни. Это парки, его делают цверги.

– Я знаю, – ответила Таша, беря глиняную кружку.

От взгляда тёмных глаз чудесной флейтистки почему-то делалось не по себе. И то, как она говорила… бережная мягкость взрослого, имеющего дело с испуганным ребёнком. Хотя Таша и правда была напугана: она помнила, что грозило тому, кто осмелится покуситься на жизнь короля.

Взыскание имущества – и казнь. Его самого и ближайших кровных родственников.

Закон этот был принят давным-давно и отлично работал, вынуждая противников короля хорошенько подумать, прежде чем решаться на покушение. Даже если ты не слишком дорожил собственной жизнью, мысль о том, что следом за тобой головы сложит твоя семья, могла остановить многих.