Сергей Лукьяненко - Месяц за Рубиконом

Я действительно выматерился.

К моей растерянности и облегчению, Ана ухмыльнулся и сказал:

– А ведь ты поверил, да? Скажи – поверил?

– У тебя была такая рожа… такая… восторженная. Блевануть хотелось…

– Поверил, – удовлетворенно сказал Ана. – Поверил-поверил.

Подошел ко мне и похлопал по плечу.

– Пророчества нет, Макс. Но теперь – будет. И ему поверят!

Он порывисто обнял меня, стиснул так, что на мгновение я решил – старший страж просто заговаривал мне зубы, прежде чем напасть. Но Ана уже ослабил хватку.

– Как же мне повезло, что ты пришел на полигон в мою смену, – сказал он. – Как же нам всем повезло!

Он отступил на шаг, посмотрел под ноги. И добавил:

– Кстати, лавли подарочек обронила. Поднял бы ты кристалл. Мы все-таки к Продавцу идем.

У меня под ногами и впрямь лежала ярко-красная круглая рэдка.

Скорее по привычке я нагнулся и подобрал ее.

Ана ошибался.

Первый раз в жизни я взял в руки рэдку, про которую точно знал – это я ее только что создал.

Мы шли к Продавцу еще полчаса. Голозадые лавли больше не появлялись. Ана говорил не умолкая.

– Что нужно для восстания, Макс?

– Восставшие, – буркнул я.

– Логично. А еще?

– Оружие.

– Некоторые восставшие – сами по себе оружие. Да и нет с ним проблем. Что еще?

– Причина, – предположил я. – План. Цель.

– Уже лучше. – Ана по-прежнему внимательно наблюдал за лесом. Временами мы замедляли ход, дважды по его команде пробегали какие-то участки, ничем вроде как не отличающиеся от других. Но милые коварные аборигены на нас не нападали. Видимо, «учетчик Макс» их не заинтересовал. – Лучше сформулировать более классически – для восстания нужны непримиримые, антагонистические противоречия между низами и верхами.

– Ана, – я помедлил. – Тебе сколько лет было, когда ты изменился?

– Пятнадцать.

– Ну-ну…

Старший страж глянул на меня, ухмыльнулся.

– Я левак, Макс. Книги товарища Ленина еще подростком читал.

– И как, интересно?

– Полезно. В восстаниях он знал толк, уж ты-то как русский должен понимать. Так вот, для начала восстания нужны реальные противоречия между слоями общества. И я не про жителей подконтрольных планет.

– Ты про Инсеков и Измененных.

– Я про цивилизации, которые стремятся к возвышению, и их армии. В нашем случае – про Инсеков и Прежних с одной стороны, Измененных с другой. Всех Измененных, от бойцов Прежних и до стражей Инсеков.

– С чистильщиками не договоришься…

– Да. Но это уже совсем не люди, это живое оружие.

– Ты реально считаешь, что Измененные могут свергнуть две сверхцивилизации? – спросил я с иронией.

– Их мало, Макс. Каждый Инсек или Прежний сам по себе могучая боевая единица. Но они всегда были элитой. Есть низшие особи в их иерархии: Слуги у Прежних, рабочие у Инсеков. Им возвышение не светит, если Инсеки и Прежние уйдут – они попытаются занять их место, но справятся ли? Они тоже злы на всех.

Я кивнул. Я помнил Слуг и их яростный бестолковый мятеж.

– Хорошо, есть противоречия. Есть недовольные. Есть оружие. Мятежи бывали?

– Мятеж нам не нужен, мятеж – это неудачное восстание. Так вот, что еще нужно восстанию?

– Тебе все мало! – возмутился я. Лес начал редеть, Ана замедлил шаг, но не осторожничая, а словно стараясь растянуть путь. – Лозунги нужны, знамя какое-нибудь…

– Вот я же вижу, ты умный, – сказал Ана. – Почти попал! Восстанию нужны символы. Нужна святая и слепая уверенность в своей правоте и неизбежности победы.

– А, – сказал я, соображая. – Пророчество, значит?

– Конечно, рожденный человеком, призванный дважды, любящий жницу, проливший кровь за Измененных, порождающий смыслы! – оттарабанил Ана.

– Прекрати!

– Это потребует времени, – заметил он. – Несколько лет, как минимум. Когда стражи приходят из Гнезд, они как чистый лист. Знают, что и как, горят желанием сражаться за Инсеков. Но потом они непременно сталкиваются с реальностью. У них возникают вопросы и сомнения. Если в лагерях они будут слышать легенду… что однажды придет человек, который…

– Молчи! – воскликнул я. – Еще раз услышу эту белиберду – получишь в рыло.

– Молчу, – согласился Ана. – Но Измененным нужна надежда. История про то, что есть тот, кто поведет их. Все исправит. Все изменит.

– И ты хочешь, чтобы это был я.

– Да. Истории все равно ходят. Про стратега, которая закончит войну и прикажет оставить Землю в покое. Про Высшего, который прекратит охоту за смыслами и велит каждому искать свои. Про Измененного небывалого профиля, способного сражаться с Прежними и Инсеками. Про великую любовь, которая превозмогает все. Знаешь, как всем нам хочется любви? Материнской, дружеской, любимой женщины или мужчины?