Алексей Зелепукин - Василёк

Обычные повреждения для пьяной драки.

– Хонду мою сожжём…? Скажем катастрофа?

– Не поможет, вляпались по самые гланды.

– Ну все равно надо что-то делать, молитвами тут не помочь.

– Вы недооцениваете силу молитв. Да и в реку точно нельзя, вам мало авангарда речного народа? – голос за спиной явно был не мужским.

Я обернулся. Она стояла словно сотканная из рогоза и тины, девушка-камыш, с огромными чёрными, как летняя ночь глазами. Речные водоросли, собранные в странное ажурное макраме, прикрывали грудь и бёдра. Невысокая, неказистая и в тоже время очень женственная и очаровательная .

– Ого – единственное что смог я произнести от удивления

– Вот и спасай вас потом, даже «спасибо» молвить не умеете.

– Чет не припомню, где вы нас спасли – вклинился в разговор Павел.

Девушка надула щеки и шлёпнула по ним ладонями. Странный булькающий звук гулким эхом прокатился по поляне, тот же звук что и отвлёк креветку.

– И в чем же ваш резон в нашем спасении? Ведь вы скорее из их числа.

– Так ли важны сейчас мои резоны? – голос девушки журчал, как лесной ручей.

Я сунул топор за пояс.

– Юрий, для друзей просто Юра.

– Юрий… девушка шевелила губами словно смаковала мое имя на вкус. – Уриил. А я Кима. Кикимора.

– Болотная? – съязвил Паша.

– Речная. – отпарировала Кима.

– Так почему же вы отважились нам помочь, Кима? – я задал вопрос стараясь потушить зарождающийся конфликт.

– Да все просто, их я ненавижу сильнее, чем Вас. Они считают человечество болезнью Земли, своеобразным вирусом, пожирающим и уничтожающим эту реальность.

– А что считаете вы?

– Ваш мир, единственно реален, остальные реальности лишь тени вашего мира. Кто-то зовёт их параллельными мирами, но по сути это лишь искаженные отражения. И чем дальше от порядка, тем сильнее искажения. Во всех них можно существовать. Но чем ближе реальность к самой Земле, тем сильнее Власть. Ведь из этих отражений уже можно шептать, влияя на сознание и душу людей. Вынуждая их творить Зло или сеять Добро.

– Ничего не понял…

– Для человека, живущего суетой и рутиной, это нормально.

Тело ракообразного под воздействием дневного светила, тоже начало бурно таять, окрашивая бурым поляну вокруг себя, запах серы вернул нас к реалиям.

– Юр, она нам зубы заговорила, и креветка растаяла. Надо было хоть ее сфоткать.

Паша со злости пнул ведро с пустыми шампурами.

– Ппц посидели, попили водочки под шашлычок.

– Ну как варик, можем сами с повинной в полицию явиться, так мол, и так, порешили и друзей своих. А правду напишем так и того хуже. Из дурки выхода нет.

– Вот как раз следуя советам этого камышового пугала, мы скорее всего именно туда и загремим.

– Сами решайте, речной народ скоро хватиться не вернувшийся дозор.

Паша явно пришёлся не по нраву кикиморе, впрочем, кому понравиться если тебя считают камышовым пугалом. Ну в общем не заладилось у Кимы с Пашей.

– Вернёмся в город… – Начал я, но кикимора оборвала меня на полуслове.

– Игуароны не прощают гибели братьев. Они будут преследовать вас до самой вашей гибели. По сути, вы уже мертвы, вернётесь домой, – обречёте на гибель родных и близких.

– Да чего мы им такого сделали то? Мешок с мусором бросили в реку. Не хорошо, конечно, но как по мне не повод бросаться на людей с копьями.

– Сейчас это уже не имеет значения. Вы умрете, и весь ваш мир превратиться в поле брани. Заклятье сопряжения произнесено. Пелена миров истончилась. Демоны уже пожирают Ваш мир, сея алчность и злобу. А сейчас и монстры из далёкого прошлого пойдут войной пытаясь вернуть себе отнятое.

– Кто ж может демонов одолеть то? Простому человеку это не по зубам.

– Знамо кто. Мать Слова. Первая Пречистая. Ее покровом Земля укрывается от всех напастей. Ее молитвы рассеивают полчища Адовы.

– Это что просто надо в храме свечку поставить и все? Ждать пока Богородица сама все проблемы зарешает? – взорвался Паша.

– Успение Пресвятой Богородицы. 28 августа. В этот день она особо к просьбам чутка. – продолжила Кима.

– Можно и в храм, конечно. Но лучше всего Аксион Эстин воспеть с балкона Башни Забвения что на Гиблом месте острова Фей-Го, посреди моря слез.

Кима перевела дыхание и продолжила, странно, но ее соломенно-камышовое лицо передавало ее эмоции не хуже человеческой мимики, хоть и шуршало при этом.

– Пречистая явиться на зов. Так всегда было. И будет впредь, если отыщется герой готовый во имя добра самой смерти не убояться.