Алексей Зелепукин - Василёк

Громкий всплеск возвестил о том, что Дима не послушался совета Павла и всё-таки швырнул пакет с мусором в реку.

Солнышко ласкало, наполняя тело истомой. Голова была пуста от всей этой обыденности, рутины и суеты. Быт остался там, за кольцом обводной дороги. А проблемы в душном кабинете офиса.

Счастье, как мало на самом деле для него нужно, и как много мы делаем для того, чтобы его исковеркать. Ведь ни дорогая машина, ни высокая должность, и даже мешок американских купюр не сделают тебя счастливее. Весь этот скарб, лишь добавляет забот хлопот и проблем отравляя нашу жизнь. Алкоголь попал в кровь разнося радостное блаженство по всему телу. В глубине души родилась, впервые за столько взрослых лет мечта. Робкая и не смелая, как первые ландыши.

– Эх вот если бы… – фантазия быстро расправила некогда могучие крылья.

Захотелось приключений, и что б друзья – как в старых книжках: верные до последнего вздоха. И что б любовь, та истинная, настоящая. И пусть сквозь какофонию сражений, на волоске от смерти, по колено в крови. Пусть и душу в клочья, лишь бы знать, что не за зря и не напрасно.

И словно в ответ ветер в листве пропел имя: Адынеширай …

Меня словно током ударило. Сердце бешено забилось, словно выведав непозволительную тайну.

– Адынеширай… – прошептали губы и облака вдруг сложили ее образ.

– Где ты? Ты нужен мне. – до боли знакомый голос из далекого детства отозвался эхом в голове.

Откуда-то из далёкого далека раздался тихий свист очень на поминающий пение флейты.

Образ девушки дрогнул и растаял под порывом ветра, облака снова стали просто облаками.

Само собой я понимал, что это всего лишь грезы, плод воображения, но образ был через чур реальным.

Старая, как сам мир, поговорка о интервалах между распитием спиртных напитков, всплывшая мимолётом, побудила меня к действию.

Я открыл глаза и попытался встать. Каково же было мое удивление, когда, открыв глаза я увидел странное существо, стоящее на задних лапах, или ногах, в половину моего роста, но вооруженное странным копьем с зазубренными. Я толком не понял: толи я не проснулся, толи мне это мерещиться. Но острие этого скорее гарпуна, чем копья с силой уперлось мне в грудь.

Наконечник не глубоко, но вошёл в мою плоть, распуская на ярко желтой футболке кроваво красный цветок.

Все было на Яву. Боль иглой прожгла грудь, я дёрнутся.

– Не шевелись, проткну не задумываясь. – едва внятно проквакал чужак.

Лупоглазые на выкате глаза, широкая по лягушечьи пасть, но с несколькими рядами зубов. Кожа зелёная в пупырчатая, вся в склизких бородавках и буграх. Существо запросто можно было принять за Чернобыльскую эволюционировавшую лягушку переростка, но длинный и сильный хвост, напоминающий крокодилий, говорил, что это скорее саламандра. Я поднял руки вверх.

Почему? Тоже не знаю. Может генетическая память, предков старавшихся выглядеть за счёт этого массивнее и выше. Я осторожно повернул голову. Семеро существ наставили копья на Тимура и Володю. А ещё несколько обходили прижавшиеся спина к спине Димку и Пашу, сжимавших в руках кухонные ножи.

– Квааа, бросайте оружие и сдавайтесь. Мы гарантируем вам справедливый суд. – проорал гортанным голосом тыкавший в меня копьем рептилоид.

Краем глаза я увидел, Дима широким маховым движением атаковал ближнего к себе земноводного. Высокоуглеродистая сталь японского сантоку почти напрочь отделила башку рептилоида от его мерзкого тела. И тут же копья земноводных пронзили его живот. Дмитрий упал, ничком подмяв под себя оружие нападавших, обезоружив их. Павел был молниеносен, знамо дело бывший спецназовец, КМС по боксу, да ещё и с ножом в руках, лупоглазые падали, как колосья под серпом жнеца.

Понимая, что меня самого сейчас постараются насадить на гарпун, как кусок свинины на шампур, я схватил древко упёртого в меня оружия. Рептилоид навалился всем весом, но этого оказалось недостаточно.

Он упёрся ластами и надавил что есть мочи, древко гарпуна согнулось и затрещало.

Я понял, что намного сильнее этого земноводного. Улыбка невольно расползлась на моей физиономии.

Рептилоид испугался, страх заставил его сильнее перебирать ногами. Он забуксовал на скользкой от тины и воды траве. Но это не принесло результата, зажатый мной наконечник не сдвинулся ни на миллиметр.

До сих пор помню тот полный ненависти и бессилия взгляд земноводного. Ноги моего оппонента заплелись, и он рухнул у моих коленей. Я вскочил с кресла и схватив торчащий из пня топор, расколол череп рептилоида. Земноводное издало квакающий вздох и затихло.