Но все молчали. Вероятно, Агамемнон обдумывал, как ответить герою, и какие найти слова, чтобы они всех переубедили. Но ему было слишком трудно — в эти мгновения он почему–то видел белые, как молоко, ступени микенского дворца и крошечного мальчика, своего сына Ореста, смешно, вперевалку бежавшего ему навстречу по этим ступеням… Вот так он и побежит, когда корабли войдут в гавань… Так? О, боги, да нет же — Оресту сейчас четырнадцать… пятнадцать лет! Он уже почти мужчина…
— Могу я просить слова на вашем собрании?
Голос, прозвучавший в полной, непривычной тишине, вернул базилевсов к действительности. Они разом посмотрели на вход и увидели… Они увидели в первый момент лишь фигуру воина в доспехах и шлеме и тут же поняли, что на нем не ахейские доспехи!
— Кто это? — приходя в себя, воскликнул Агамемнон — Кто просит слова у нас?
— Я, Пентесилея, дочь Ариции, царица амазонок.
Ахилл ахнул так громко, что его не могли не услышать. Но вскрикнули и многие другие базилевсы и воины. Такого никто не ожидал. Между тем амазонка вошла в шатер и остановилась в середине круга. Она была в своем боевом облачении, которое, неизвестно когда и как, сумела привести почти в идеальный порядок. Начищенные пластины нагрудника сверкали, сдвинутый на затылок шлем отражал свет факелов. Она была без оружия, только рукоять памятного Ахиллу ножа по–прежнему торчала из ножен на ремнях сандалии.
— Как ты попала сюда и как сюда прошла?! — выдохнул Атрид старший.
— Ты — царь Агамемнон? — повернулась к нему Пентесилея и, по обычаю амазонок, вскинула правую руку ладонью вверх и затем приложила ко лбу. — Я приветствую тебя. Сюда я вошла потому, что пришла невооруженной и сказала твоим воинам, что иду с миром. И это, действительно, так. Я билась в поединке с Ахиллом, и он меня победил, однако отказался брать в плен и подарил мне свободу. И я пользуюсь этой свободой, чтобы исправить, хотя бы отчасти, причиненною мною зло.
— О чем ты? — глухо, не скрывая изумления, спросил верховный базилевс.
— Я напала на ваш лагерь и поставила под угрозу перемирие ахейцев с троянцами. Но вы все должны знать — это не была воля царя Приама. Возьми это, Атрид Агамемнон, и прочитай, чтобы слышали все!
Она вытащила из небольшой сумки, вшитой в ее пояс, кусок тонкого пергамента и подала царю. Агамемнон взял лист, развернул и прочел вслух:
«Благодарю тебя, достойная и могущественная царица Пентесилея, за предложение помощи! Но отказываюсь от нее и убеждаю тебя именем Артемиды, покровительницы амазонок, и светлого Аполлона, покровителя Трои, и всех Олимпийских богов, не вести своих отрядов к нашему осажденному городу. Сейчас между нами и данайцами заключено перемирие, которое может, наконец, завершить эту бесконечную войну. Мы уплатим дань, и они уедут. Вести войну мы больше не можем: в поединке с Ахиллом пал мой сын Гектор, главный защитник Трои, и без него ни о каких сражениях с войском Агамемнона не может быть и речи. Твое вмешательство лишь повредит нам. Еще раз приношу свою благодарность и верю, что смогу позвать тебя в Трою уже в мирное время. Царь Приам, волею богов повелитель Трои и Троады».
— Я думаю, ты не заподозришь меня в подделывании письма, царь!
Пентесилея улыбнулась, и в ее надменной улыбке промелькнула усталость.
Между тем, несколько голов наклонились к кусочку пергамента, который держал Агамемнон, придирчиво его разглядывая.
— Это, несомненно, рука Приама, — заметил Одиссей.
— Да, — подтвердил и Менелай. — Я тоже узнаю его руку. Ну что же, кажется, он и вправду не нарушал перемирия, а Эней просто такой же наглец, как Парис. Должно быть, в их роду таких несколько…
— Я благодарю тебя, царица, за… за то, что ты помогла нам решить очень важный вопрос! — Агамемнон вовремя понял, что необходимо вернуть себе внимание всех. — Теперь мы можем продолжить переговоры с тро–янцами.
— Эвоэ! — крикнули разом несколько голосов и в смущении умолкли.
Ахилл повернулся к базилевсам и вскинул свой меч.
— Хвала великому Атриду Агамемнону! Слава его мудрости и доблести! — воскликнул он.
— Эвоэ!!! — загремел уже весь шатер.
И вдруг снаружи, из густой и, казалось бы, непроницаемой темноты, совсем близко, раздалось:
— Эвоэ! Перемирие не нарушено!
И чуть дальше:
— Эвоэ! Слава нашим базилевсам!
— Нас подслушивали! — темнея, воскликнул Менелай.
— Нет же! — осадил брата Атрид старший. — Это же наша стража… Они стояли почти у входа в шатер и, ясное дело, все слышали. Ну, а до остальных сейчас все это дойдет.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу