Роман Нестеров - Седьмая сфера

На Агоре наступила настоящая жизнь. Погода стала чаще меняться, солнце вскоре должно было повернуться лёгкой оболочкой. Становилось теплее. Земля легко дрожала под ногами. Все отдыхали, веселились и радовались: кто на пляже, кто в заснеженных горах. Месгер подошёл ко мне, и, указывая на себя, жаловался на обжигающую боль, как в самые первые моменты своего существования. Ошмётки на его теле становились твёрдыми и длинными, они были больше похожи на шипы, которые мелко тряслись и дрожали. Месгер говорил, что это не дрожь – это они разрезают свет, поглощая его и тепло вместе с ним. Вскоре с него и его шипов начала стекать вязкая чёрная жидкость, капая на землю липкими кляксами. Я не знал, что это и что делать. Галларты быстро прибыли на мой зов, Месгер просил всех о помощи. Галлорн, недолго думая, нашел выход. Ничего не сказав, он улетел, позвав с собой Каледдона и меня.

Галлорн вёл нас к краю земли. Чем дальше мы заходили, тем становилось холоднее. Ничего замёрзшего не было, постоянными были только сырость и дожди. Вокруг нас была бескрайняя поверхность воды. Когда мы добрались до конца земли, свет внутри Каледдона постепенно краснел, в этот момент он не смог передать нам свои мысли. Немного придя в себя, он говорил, что края Агоры были гораздо дальше, ведь он сотворил её огромной. Маленький клочок земли – песчинка, не только по сравнению с пляжем, но и со всей Агорой. И это всё, что от неё осталось! Куски земли откалывались от Агоры и улетали далеко в темноту огромным длинным шлейфом во все стороны. Вода с воздухом отделялись и уплывали вслед за землёй. Галлорн успокоил Каледдона тем, что его задумка также решит и эту проблему. После того, как все стихии, кроме огня, обрели жизнь, слой оранжево-красного света иссякал, теряя свою силу. Галлорн хотел завернуть два края Агоры. После их соединения на другой стороне было бы прохладнее, и Месгер мог бы там пережидать жару. Теперь стало всё сложнее, но Галлорн знал, что ход его мыслей был правильным. Он так долго думал, что солнце опять повернулось тяжёлой и плотной стороной своего облика. Постепенно становилось холоднее, а Агора всё уменьшалась. Каледдон собирал всё, что от неё отделялось, удерживая в своих силах, однако то, что улетело слишком далеко, улетело навсегда. Постепенно всё стало замерзать, и я тоже, а вот Галлартам холод был безразличен. Радостный взгляд Галлорна дал понять, что он нашёл решение этой головоломки.

Галлорн передал мысль: «Нужно быстро возвращаться обратно», – но ничего не рассказал о своих планах. Он никогда не раскрывал своих идей, чтобы план не растворился в его сознании.

Вернувшись обратно, увиденное ввергало нас в оцепенение. Салесс в ужасе подбежала к нам. Мы узнали, что после нашего ухода, чёрной жидкости, капающей с Месгера, на земле становилось всё больше. Совсем скоро жидкость начинала кипеть прямо на земле, под его ногами. Закипая всё сильнее, она поднималась чёрным дымом вокруг Месгера, затем количество чёрного и ужасного дыма закрыло его полностью от солнечного света. Ветер подхватывал этот дым, вскоре разросшийся до невероятных размеров, и подойти к Месгеру не представлялось возможным. Внутри дыма сверкали вспышки молний, и разносились раскаты грома. Когда солнце сменило своё положение, усилившийся ветер подхватил этот кошмар. До нашего возвращения ничего не изменилось – чёрный торнадо поднимал огромные глыбы земли и раскидывал их, как гальку, на большое расстояние. Вся земля задрожала под ногами, через мгновенье из-под земли вырвалась горящая земля.

Каледдон успокоил ветер своей силой, ураган затихал, как и вулкан. Я знал что делать с дымом, притягивал его к своим рукам. Месгер был в ужасном состоянии: его шипы были очень длинными, их количества не счесть, он, будто висел пронизанный ими. Приближаясь к нему, мы увидели безумную улыбку и бесцельный взгляд его глаз, хаотично летающих вокруг него и сталкивающихся с шипами. Казалось, он сделал это специально, но я в этом сомневался.

После смены положения солнца, дым больше не появлялся, однако Месгер всё ещё не осознавал, что происходит. До следующей смены оболочки, опять на лёгкую сторону, оставалось совсем немного. Каледдон сотворил для Месгера пещеру, прохладную и тёмную, а я закрыл её накопленным в своих руках туманом. Темный туман Месгера оседал на всём, но как только я представил защиту от света, он преобразился в тоненькую материю. Она легко прикрепилась на входе в пещеру, как будто была живой. Любой мог с лёгкостью её пройти. Материя впускала любого из нас, оставляя на наших телах тёмный осадок, не пропускающий свет и тепло. При выходе она забирала осадок назад, не оставляя и следа на теле. По словам Галлорна, это было необходимо для защиты тёмного от ужаса, который он мог натворить, и Галлорн знал, что нужно сделать, чтобы Месгер опять мог выходить из пещеры, хотя и ненадолго.