Николай Мокроусов - На пути Войны

– Тише, тише, – повторяла она, – не торопись.

– Еще!

– Нет, солнце, пока хватит. Мы уж думали, что ты не очнешься, – с улыбкой сказала она. – Три месяца без изменений, а тут «оп» и очнулся!

«Три месяца?» – подумал я. «Как же так, меня не было максимум десять, ну пятнадцать минут. Так, стоп! Это был сон», – снова успокаивал себя я.

– Сейчас приведу врача.

– Постойте, сестра.

Она повернулась, едва сдерживая смех:

– Да, брат?!

В этот момент я почувствовал себя идиотом.

– Я – Соня, а ты?

– Дарий, – недолго думая, представился я.

– Дарий? Какое редкое и красивое имя! Первый раз слышу! – с изумлением сказала она.

– Как я сюда попал? – спросил я ее, заранее зная ответ на свой вопрос.

– Ну, это я знаю и могу рассказать. Ходили слухи, что ты вступился за какую-то девушку. Один против банды.

– Нечто подобное я и припоминаю.

– Да ты герой!

– Скорее кретин…

– Называй, как хочешь, – сухо сказала она, – лично для меня – герой. Так, заболтал ты меня. Сейчас врача приведу.

Сестра, сестра, ну я и олень! Хотя нет, оленем я был, когда понадеялся на Олега.

«Гребаный Иуда!», – выкрикнул я с ненавистью и злостью в полный голос.

– Тише, милейший, – вмешался пожилой мужчина, рядом с которым стояла Соня. – А вот и он, наш рыцарь без страха и упрека. Сонечка, спасибо, ступай пока, я тут как-нибудь сам.

– Хорошо, Валерий Степанович, – ответила она и неспешно удалилась.

– Это я-то рыцарь? – не скрывая удивления, спросил я.

– Да, вы, кто же еще? Вступиться за барышню! Не каждый в наше время пойдет на такой подвиг. Увы, время леди и джентльменов ушло, – он медленно подошел к кровати и сел рядом.

– Не подвиг, а глупость, – сухо ответил я.

– Ну-ну. Все честно, ты спас ее, а она тебя.

– Это как?

– А кто, по-вашему, на помощь позвал? Кто «скорую» вызвал, а? За добро добром платят.

– Не в моем мире. Это случайность.

– Ну, ты видишь случайность, а я божий умысел. Впрочем, спорить об этом можно без конца. Лучше скажи старику как твое самочувствие?

– В целом хорошо, только ноги и руки, словно не мои.

– Это нормально, сколько лежнем лежал. Небось, выспался?!

– Тут Вы правы, – с улыбкой ответил я.

– Давай посмотрим как там твои боевые раны. Подними рубаху.

– Раны?

– Да-да, два ножевых. Много крови потерял, еле успели откачать. Клиническая смерть…

– То есть я был мертв?

– В каком-то смысле да. Почти минуту. Да и головушке досталось, имя-то не забыл свое?

– Вроде помню.

– Давай проверим – как звать?

– Дарий, – с улыбкой ответил я.

– Улыбаешься? Это хороший признак. Ох и развеселил тебя Валерий Степанович, да?

– Это уж точно. Настроение улучшилось заметно, спасибо.

– Не за что.

– Я бы хотел выписаться.

– Выписаться?

– Да, чувствую себя хорошо.

– Ну-ну, не спеши, ишь какой прыткий! Только очнулся, и сразу «выпишите меня». Пару дней полежи, понаблюдаем, а там и выпишем.

– Спасибо, но нет.

– Нет, так нет, – пожал плечами врач, – дело царское. Приведи себя в порядок, а то зарос, будь здоров.

– Это можно.

– Ну, не торопись, – потихоньку вставая, сказал Валерий Степанович. – Как закончишь свои дела – милости прошу ко мне в кабинет, напишешь «отказную» и свободен. Скоро придет Соня, уберет капельницы, катетер и отведет тебя в общую палату. Ух, молодежь! Все спешат куда-то, – с этими словами он ушел, притворив за собой дверь.

Катетер? Сунув руку под одеяло, я нащупал трубку, идущую прямо к моему…

«Какого хрена?!» – взорвался я.

– А вот и я, – распахнув дверь, вошла Соня. – Скучал?

– Как никогда.

– Так, давай отсоединим от тебя все эти трубки.

Примерно через пять минут стыда я был свободен.

– Ну вот, сейчас кресло привезу и тебя я отвезу. О, как сказала, в рифму.

– Чего? Кресло? Не надо, лучше ноги разомну. Куда идти-то?

Поначалу прогулка давалась тяжело, но потом слабость, одолевавшая меня, стала отступать.

– Вот мы и пришли, – радостно сказала Соня. – Твоя койка здесь, тумбочка рядом.

– Койка мне не пригодится. Это уж точно. Где уборная?

– Чуть дальше по коридору.

– Спасибо, Соня, ты – чудо, – глядя на нее с улыбкой сказал я.

– Да ну тебя! – рассмеялась она. – Ой, чуть не забыла, в тумбочке лежат твои чистые вещи и все остальное.

– Мои вещи? Откуда?

– Твой брат их давно принес. Они у нас в гардеробе пылились. Ну, а пока вы беседовали с Валерием Степановичем, я их нашла и принесла сюда. Вот так.

– И все-таки я был не прав, – сердито глянув на нее, сказал я.