Полина Верховцева - Одна зима на двоих

– Хасс! – к ним подошел крепкий мужчина. Его иссине черные волосы были заплетены в десятки косичек, и каждую из них украшал маленький костяной амулет в форме звериного когтя, – где ты ее откопал?

– Нашел, в долине, – похититель небрежно поставил девушку и подтолкнул, вынуждая выйти вперед. Ким поскользнулась, но удержала равновесие и с вызовом расправила плечи.

– О, какая, – ухмыльнулся косматый, – царица что ли?

От чужого настороженного внимания волосы вставали дыбом на затылке. Мужские взгляды щупали ее, оценивали, безжалостно раздевали.

Ким насчитала двенадцать человек, включая того, кто украл ее из долины. Хотя, какие это люди? Чудовища из Андракиса. Все они были рослыми, широкоплечими и выглядели гораздо крупнее мужчин из долины. И сильнее. В каждом их движении скрывалась мощь, уверенность и какая-то дикая грация. Одним словом звери.

Ким пробежала быстрым взглядом по их лицам. Старше, моложе, с бородами и без – они были по-своему красивы, но больше ни у кого из них не было янтарных глаз.

– Бродяга, – пренебрежительно ответил Хасс, – выползла из какой-то дыры.

Как же она его ненавидела. До дрожи в руках.

– Что планируешь с ней делать?

– Отвезу в Андер, подарю императору. Пусть развлекается.

– Слишком невзрачный подарок, ты не находишь? – усмехнулся косматый, – бледная, как моль. Наверняка, тощая и слабая.

Кто-то потянул ее за ворот дубленки, пытаясь увидеть, что она прячет под одеждой:

– Так и есть, Верн. Подержаться не за что.

Со всех сторон раздался мужской смех. Ким рванула в сторону, вырываясь из чужих лап, но снова поскользнулась и, нелепо взмахнув руками, начала падать. И тут же почувствовала, как ее хватают за шкирку, и вздергивают наверх словно беспомощного котенка.

Испуганно обернувшись, она снова увидела жуткие звериные глаза. В отличие от остальных, Хасс не улыбался:

– Ему есть на кого любоваться, а эта на другие цели пойдет, – произнес он, спихивая ее на руки одному из воинов.

О том, что это за цели, Ким боялась даже думать. В старых книгах, хранившихся в монастыре, были те, которые рассказывали и про Андракис, и про Императора, сидящего на троне из черных костей, и про его верных воинов, умеющих принимать звериное обличие. Но вот чего не было в этих книгах, так это историй о том, как обитатели долины, попав в лапы к завоевателям, жили долго и счастливо. Никто оттуда не возвращался, никто не слагал красивых легенд о счастливом освобождении. И что-то подсказывало ей, что никто не выживал.

– Куда ее?

– В пещеру, чтобы не мешалась, – Хасс отдал распоряжение, даже не взглянув на нее, – если дернется – связать. Начнет вопить – кляп в рот. Через час выдвигаемся. Нам пора возвращаться.

Его указания выполнялись беспрекословно. Ким даже опомниться не успела, как ее без особых церемоний подхватили на руки и потащили к узкому пролому в скале.

Внутри неспешно тлел костер, и дым от него поднимался высоко под темный свод пещеры, на каменном полу лежали свернутые спальники.

– Сиди здесь, – Верн силой усадил ее на один из них, – встанешь – пеняй на себя, бродяжка. Церемониться никто не будет.

Только сейчас Ким до конца осознала, чем обернулось ее глупое любопытство. Одна, в логове врагов. Некуда бежать и не от кого ждать помощи.

***

Хотя воины на нее в открытую не смотрели, она все равно чувствовала их интерес. В пещеру постоянно кто-то заглядывал, будто по делу: то косматый Верн, то молодой шумный Войс, то кто-то еще.

Единственным, кто ни разу не пришел на нее посмотреть, был Хасс. Он приволок ее в лагерь, сбросил на своих людей, как ненужную поклажу, и ушел, не понимая, что своим появлением разрушил все. А может, и понимал, только плевать ему было на то, что она трясется от страха и отчаяния, и все силы уходят на то, чтобы не зареветь.

Ким ненавидела Андракис и тех, кто из него приходил. Каждый год, по их вине она была вынуждена проводить всю зиму в глубоком сне, пряталась, чтобы выжить, пока они как стая голодных волков рыскали по долине, а теперь еще и это. Закусив губы до крови, Ким пыталась успокоиться, взять себя в руки. Еще ничего не закончено. Еще есть шанс сбежать обратно в долину.

Воспользовавшись тем, что в пещере кроме нее никого не было, девушка достала из-за пазухи брегет. Он показывал шестьдесят пять дней до прихода весны. У нее было достаточно времени, чтобы вернуться.

Жизнь в приюте, а потом в монастыре Россы приучила ее к сложностям, закалила характер, давно избавив от излишней нежности. Ким умела прятать ненужные эмоции. Глубоко внутри она заковала свой страх в цепи и пообещала себе, что никто из завоевателей не увидит ее слез. Никогда.