Алаис - Мудрость и величие. Часть 3

Невольно содрогнувшись от отвращения, я поднимаю взгляд и успеваю заметить, как мимо проема с невероятной скоростью проносится… нечто. Оно то ли прыгнуло, то ли пробежало, свешиваясь с потолка – в любом случае, высоко над полом. А следом комната снова озаряется вспышкой – белоснежной до боли – такой же яркой, какой я видела ее во время стычки с Бледной Матерью.

Руны на полу вдруг расплываются в сияющее пятно, но быстро обретают привычную четкость. Чары зрения не только не отказали, но и быстро восстановились – отдых все-таки пошел мне на пользу.

Раздается шипение на священном языке – хорошо знакомое заклинание разрыва плоти – и за ним следует яростный вой и хруст. Звук, от которого мне снова становится жутко. Хотя бы потому, что я не знаю, чьи именно кости сейчас хрустят.

Страх придает мне решимости.

Сдвинувшись еще чуть вперед, я зависаю перед самым порогом. Открывается картина погрома справа: шкаф на полу, осколки стекла вперемешку с черной жижей на книгах и свитках, стенах и занавесках. Взгляд натыкается на подвижное темное облако, окруженное белой аурой, и тут же невольно соскальзывает в сторону. Суртаз, кто же еще. Стараясь не обращать внимание на темные пятна на занавесках, я поворачиваю голову влево. Там – в ближнем ко мне углу – бьется странная буро-черная масса, опутанная светящимися белыми нитями.

Видимо, это и есть Многоликий Отец в его нынешнем состоянии. Или в истинной форме, как знать. Необъяснимо отвратительный, но почему-то совершенно не пугающий вид.

Над этой массой, гораздо выше обычного, вполоборота ко мне парит Альд. Чуть вытянув руки перед собой, бывший подселенец перебирает длинными костяными пальцами, но стоит мне на него взглянуть, как замирает и чуть поворачивает ко мне слабо мерцающее лицо.

– Шиз, вернись в коридор, – спокойно, но твердо говорит он.

Я не успеваю ничего сделать, а секундного отвлечения Альда, похоже, оказывается достаточно. Магические путы разлетаются клочьями белого света, и темная масса бросается в мою сторону. Невольно отпрянув обратно в коридор, я вижу, как белая волна проносится мимо проема и откидывает назад уже поравнявшегося со мной Многоликого Отца. Глухой удар – видимо, он впечатался в стену – и Альд выдает какую-то сложную тираду на священном языке.

– Помоги… – сквозь шум возобновившейся борьбы в мой разум прокрадывается отчаянный шепот, больше похожий на стон.

Я замираю, не зная, что и думать. Вдруг он действительно – не союзник Бледной Матери? Вот только стоит ли верить бледной твари, способной захватывать чужие тела?

– Они… не понимают… — с надрывом продолжает вещать голос в моей голове, – не хотят… слушать…

– Почему я должна тебе верить? – не выдерживаю я.

Ответом мне становится слившиеся воедино резкие слова Альда, отчаянный вой Многоликого Отца и каким-то чудом слышный сквозь это все омерзительнейший звук – что-то среднее между бульканием, чавканием и разрыванием чего-то очень плотного и влажного.

Я не выдерживаю и осторожно выглядываю из-за дверного косяка. Весь угол комнаты от пола до потолка измазан буро-черной жижей. Осязаемое легкое давление вскользь касается моих костей – остававшееся справа темное облако неторопливо проплывает мимо меня. По мере приближения Суртаза руны на стенах в углу начинают светиться ярче – настолько, что становятся видны сквозь буро-черные пятна. Альд отлетает в сторону. Первый Некромант останавливается спиной ко мне и заводит монотонный речитатив.

Под звучание не знакомых слов жижа медленно стекает со стен, собираясь на полу в отвратительного вида лужу. Ее края колеблются, а по поверхности идут крупные волны, будто кто-то барахтается в глубине этой вязкой жидкости. Несмотря на то, что это зрелище вызывает какое-то необъяснимое отвращение, я не могу оторвать от него взгляд. Лишь глухой стук и шелест отвлекают мое внимание: прислонившись к стене рядом с окном, Альд медленно сползает на пол. Глядя на его едва мерцающие кости, я чувствую, неясная до этого тревога обретает вполне очевидную причину. Да он сейчас рассыпется!

Рывком устремляясь к бывшему подселенцу, я слишком поздно замечаю, что лужа перед Суртазом тоже приходит в движение. Обогнув Первого Некроманта с обеих сторон, Многоликий Отец преграждает мне путь. Вид вспучившейся передо мной темной массы вызывает у меня секундное замешательство, которое тут же вспыхивает холодной яростью.