Юхан Теорин - Битва за Салаяк

Прошлой осенью она видела, как нечто большое поднялось из озерных глубин и вскоре скрылось. И потом всю зиму Ловиса размышляла, кто бы это мог быть.

Это случилось в конце октября, незадолго до того, как стада погнали с пастбищ. К тому времени Ловиса вместе с братом Ларсом прожила на Фрёсёне уже три осени и почти перестала тосковать об Уппсале. И о своей погибшей матери.

Ловиса пасла коров на восточном берегу озера, где они нагуливали жир перед холодной зимой. Играя на своем пастушьем роге, она сгоняла коров в стадо. В спускавшихся осенних сумерках звонкая чистая трель громко разносилась над гладью Стуршёна.

И вот, когда все стадо было уже в сборе, Ловиса внезапно заметила в темной воде нечто странное.

На расстоянии примерно в двести альн от берега двигалась продолговатая тень, от которой по поверхности озера расходились волны.

По своим очертаниям тень напоминала змею – самую большую из всех, какие только доводилось видеть Ловисе. Тридцать альнов длиною, а может, и больше. Извиваясь, существо медленно продвигалось вперед, оставаясь у самой поверхности воды.

И тогда Ловиса подняла свой пастуший рожок, и громкий сигнал опасности, призванный отпугивать волков и медведей, поплыл над озером.

Но тень не исчезла. Затаив дыхание, Ловиса смотрела, как та приблизилась к берегу и уже почти была на светлом песчаном дне…

…когда внезапно замедлила свое скольжение и, развернувшись, канула в глубинах озера.

Всю зиму Ловиса расспрашивала живущих поблизости от острова, не видал ли кто змеиной тени в Стуршёне. Но никому и дела до этого не было, а уж ее отцу и подавно. Нынче взоры всех были устремлены на север, к королевству хвитров.

Однако старые солдаты и кое-кто из прислуги поведали девушке жутковатые истории о том, как порой на озере сами собой поднимались волны, когда и ветра-то никакого не было! Один старый рыбак несколько раз замечал загадочную тень, промелькнувшую под его лодкой. И еще он рассказал Ловисе о судах, которые внезапно переворачивались на озере.

– Сколько себя помню, там все время пропадали люди, – угрюмо заключил он.

После этих слов Ловиса тот час же вспомнила о своей матери. Пять лет назад судно, на котором она возвращалась из паломничества по святым местам, опрокинулось и затонуло. Мать и все, кто был на борту, исчезли без следа. Ловисе тогда было тринадцать, и ее вместе с братом Ларсом отправили в Уппсалу нести траур.

Но теперь Ловиса стоит здесь, у самой кромки льда, и дует в свой самый большой рожок. При хорошей погоде его пение слышно аж до самого Брюнфло.

Но ничего не происходит. Эхо замирает вдали, и над темной гладью озера воцаряется тишина.

– Ну что, идем домой? – спрашивает Ларс.

Ловиса опускает рожок.

– Что ж, ничего не поделаешь.

И тут она смотрит вниз и зажимает рот рукой.

Они с Ларсом здесь больше не одни. У самой кромки льда, прямо под их ногами виднеется молчаливая тень.

Змей явился. Беззвучно поднялся из глубин и теперь отчетливо виднеется в темной воде. Светло-серое тело, широкие плавники на шее и продолговатая овальная голова. Маленькие желтые глазки смотрят прямо на Ловису.

– Ларс?

– Да? Что это?

– Встань позади меня, Ларс!

Ларс открыл было рот, чтобы возмутиться, но по тону сестры быстро понял, что сейчас не до шуток.

– Сейчас же отойди назад. Медленно.

Ларс послушался. «Беги!» – хотела крикнуть ему Ловиса. Ей самой нестерпимо хотелось сбежать с этого льда, подальше на сушу. Но она осталась стоять.

Озерный змей проплыл подо льдом и поднял свою голову. Острый нос стукнулся по льду, который и без того уже трещал и качался. И Ловиса вместе с ним.

И тут лед хрустнул. У ног девушки пролегла черная трещина.

Ловиса стояла неподвижно и ждала, когда ледяная кромка окончательно сломается. И они с Ларсом соскользнут в ледяную воду, прямо в пасть озерного змея.

Но лед выдержал, и они медленно попятились назад.

Через образовавшуюся трещину она видела, как пристально смотрит на нее змей. Потом он опустил голову и, ударив хвостом, вернулся обратно во мрак.

– Теперь-то мы пойдем домой? – тихо спросил Ларс.

Ловиса выдохнула и кивнула.

Йоран проснулся в холодных предрассветных сумерках. В лесу кто-то громко кричал.

Где это он?

Он посмотрел на молодые светло-зеленые листочки, колыхавшиеся вокруг него. Дуб. Он сидел на дубе в Северном лесу.

Он вспомнил, как прошлым вечером взобрался на дерево, чтобы переночевать. Он слышал, как что-то шуршало в листве – какое-то существо прыгало вверху по веткам, и Йоран испугался, что оно спрыгнет на него во сне. Поэтому решил, что куда лучше будет встретиться с ним лицом к лицу, и взобрался на самый высокий из росших поблизости дубов. Его страхи оказались напрасны – это были никакие не хвитры, а всего-навсего белка, которая тут же умчалась, едва завидев человека.