Алан Чароит - Дороги дождя

– Я надеюсь, мы поедем прямо сейчас? – с нажимом произнёс Эверетт.

Ему совсем не улыбалось сидеть и ждать, пока рыжий верзила с друзьями будет поминать дедушку. Напоминались, небось, за месяц. Хватит.

– А что ж не п`ехать то? – не скрывая сожаления в голосе, отозвался Вилли. – Вы садитесь, м`стер… как вы сказали?

– Эверетт.

– Да-да, вот вы и садитесь. Еж`ли рядом со мной на козлах брезгуете, вон на том мешке мягенько будет. Там всего лишь тряпки. Старые, к`нечно. Но не пужайтесь, вошей нетути, я лично пр`верял!

Это не особенно успокаивало, но делать было нечего: Эверетт, скрипнув зубами, полез в телегу.

– Скажи, эм, Уильям, а почему тебя называют «мистер Пол-лепрекона»? Это фамилия?

– Не, это п`тому, что папка у меня лепрекон, – Вилли расхохотался, увидев, как вытянулось лицо английского гостя. – Ну, мамка так всем г`рила. А правда то или враки – не ведаю. Когда горшочек золота найду, тогда и пр`верим.

– А, значит, прозвище, – Эверетт понял шутку и даже улыбнулся. – Судя по росту, я бы сказал, в тебе не «пол-лепрекона», а целых пять. Я слышал, что они совсем маленькие человечки.

– Так то не по росту, а по крови, – с довольной ухмылкой пояснил Вилли, запрыгивая на козлы. Он причмокнул губами, и пегая кобыла дёрнула ухом, словно отгоняя муху. – Н-но, родимая!

Телега, трогаясь, взвизгнула так, что у Эверетта заложило уши, но, к счастью, набрав немного ходу, скрипеть перестала. Лошадка неспешно переставляла ноги, а Вилли затянул весёлую песню. Пел он даже неплохо, язык не был знаком Эверетту, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это ирландский. На котором, к слову, местным жителям запретили разговаривать добрые двадцать лет назад.

– Попрошу без музыкального сопровождения, – Эверетт постарался высказать неодобрение как можно вежливее, но, кажется, Вилли всё равно немного обиделся.

– Как х`тите, – он пожал плечами. – Могу вместо песен р`ссказать о наших краях. О школе тоже могу. И легенду о святом Брендане. Хотите п`слушать? А то ехать-то нам до Ард Арта ажно пять с п`ловиной миль – это часа два, никак не меньше.

Целых два часа езды? Он издевается? Эверетт в который раз за день закатил глаза, но промолчал. Вряд ли смешная пегая лошадка могла тягаться с чистокровными английскими скакунами, на которых он привык ездить. Возможно, эта кляча вообще не умела бегать рысью.

– Ладно, рассказывай, – Эверетт попробовал взбить свой мешок, как подушку. – Легенды – это по крайней мере занятно.

Он ещё не знал, сколько раз за ближайшие два часа пожалеет о своём разрешении.

Майское – уже почти летнее – солнце припекало вовсю. Какой умник назвал Ирландию дождливой страной? За несколько дней, которые Эверетт пробыл здесь, дождь пошёл всего один раз и то в дороге: редкие капли стучали по крыше почтовой кареты, убаюкивая его где-то на середине пути из Корка в Трали.

Сейчас же тракт подсох, воздух прогрелся до того, что со лба стекали капли пота (но Эверетт мужественно держался и шляпу не снимал), а мешок с тряпками, который любезно предложил ему господин Пол-лепрекона, оказался на редкость удобным, даже неуловимо пах чем-то приятным. Быть может, лавандой? А еще эта мягкая прослойка между дном телеги и Эвереттом отлично защищала последнего от неровностей ирландских дорог. Или всё дело было в трёх порциях виски? Как бы то ни было, сейчас Эверетт чувствовал себя вполне сносно и мог бы даже, наверное, заснуть, если бы не грохочущий над головой звучный голос Вилли. (а как вы помните, говорил он с чудовищным ирландским акцентом!).

Рыжий возница болтал без умолку. Каждый раз, когда Эверетт думал, что тот наконец-то выдохся, Вилли лишь на минуту останавливался, чтобы перевести дух, а потом продолжал вещать с новой силой. За первый час пути Эверетт успел узнать, что Брендан Клонфертский родился именно в этих краях, и в миг его появления на свет сама земля ликовала, а в небесах стояла семицветная радуга. Что будущего святого вскормила молоком олениха, которую призвал епископ Эрк (который, тоже, кстати, очень даже святой). Что церковь и монашеские кельи в Ардферте (ныне, понятное дело, разрушенные) Брендан построил чуть ли не собственноручно – камешек за камешком. И он же основал знаменитую школу-под-изгородью (Эверетт чуть было не ляпнул «подзаборную, что ли?»), куда они, собственно, и направлялись.