Татьяна Герцик - Серебро ночи. Примум. Книга 3

Стрелы Феррун решил поберечь, их осталось слишком мало. Завидев его, южаки что-то воинственно закричали и попытались напасть на него всем скопом, лишь мешая друг другу и подставляясь под сокрушительные удары.

Скоро было все кончено. Последние из нападавших, видя, что дело плохо, попытались удрать, но даже не успели развернуть коней, как попадали на землю без голов.

Выдохнув, Феррун опустил меч и негромко пробормотал: «Хорошо, но мало. Было б их человек пятьдесят, повеселился бы побольше».

Видевшие эту стремительную битву терминцы восторженно закричали. И приветствуя его, и радуясь собственному спасению.

– Все живы? – Феррун изучающе посмотрел на обоз.

Из-под телег вылезали прятавшиеся там малыши и бабы. Бледные, перепуганные, перемазанные в грязи, они выглядели просто жалко.

– Вот зачем мы только тебя послушались, мошенник, и отправились невесть куда! – внезапно заголосила высокая худая тетка в сером платье из грубого домотканого рядна, но с кокетливой вышивкой по вороту и рукавам. – Сидели бы по своим домам, ничего бы с нами не случилось! А то…

Прерывая ее истеричные вопли, старик, что встретил Ферруна первым, рявкнул:

– Дура! Ты назад-то посмотри!

Все повернулись на запад, туда, где стоял оставленный ими городок. Там клубились черные столбы дыма, упираясь в самый горизонт.

– Горит! Все горит! – женщины в голос зарыдали, мужчины бессильно сжали кулаки.

– Да! – сурово подтвердил дед. – И вы горели бы вместе со своим скарбом! Вы что, не видите, что чужие страдания для южаков потеха?

– Все живы? – сердито повторил Феррун. – Давайте поскорее! Я спешу!

– Вроде все. Подстреленные только есть, причем все в правое плечо, чтоб оружие держать не могли. Южаки не спешили, покуражиться хотели, – старший воин показал на несколько раненных.

Феррун снова принялся за лечение, осторожно доставая стрелы из тел и залечивая раны.

– Повезло вам, стрелы не отравлены. Обычно южаки мажут наконечники ядом, – сказал он вылеченным воинам.

Под стрелы попали те, кто и так был ослаблен после тяжелого ранения. Уложив их на телеги, Феррун приказал поймать сбившихся испуганным табуном лошадей южаков. На них сели все мужчины, пеших не осталось, и дело пошло куда быстрее. Феррун хотел было скакать за оставленным в кустах парнишкой, но тот прибежал сам, заскочив на оставшуюся свободной кобылку.

Убитых южаков побросали на дороге, забрав у них оружие: мечи, луки со стрелами и кинжалы. Феррун решил, что людям будет чем обороняться, если на обоз снова наскочат враги. Оружие, попавшее в руки необученных ратному делу стариков, пользы принесло бы мало, но все-таки они чувствовали себя гораздо увереннее, имея за плечами лук и стрелы, а в ножнах на поясе боевые мечи.

Уходили живо и молча. Перепуганные женщины, прижимая к себе малышей, смотрели назад, на оставленные жилища и беззвучно плакали, не веря, что когда-нибудь вернутся обратно, но радуясь, что покинули свои дома вовремя.

Феррун ехал позади, следуя старому воинскому правилу – пропускать вперед самых слабых. Медлительность тяжело груженых телег его угнетала, душа просилась скакать как можно быстрее в столицу Славинного королевства. Единственное, что хоть немного примиряло его с необходимостью сопровождать беженцев, – что они движутся в нужном ему направлении.

На ночь остановились в небольшом перелеске. Соорудив что-то вроде общего ложа из взятых с собой одеял, уставшие люди упали и уснули. Старший из воинов хотел было установить дежурства, но Феррун запретил, сказав, что будет сторожить сам, а людям необходим отдых.

– Но вы же устанете, проведя без сна целую ночь! – забеспокоился сэр Тетром. – А завтра нам снова предстоит тяжелый день!

– У меня всегда так, – Феррун прилег на голую землю, расслабленно вытянув ноги, наблюдая, как пасутся стреноженные кони. – Для меня привычно не спать по нескольку суток. Так что отдыхайте. Вам силы завтра понадобятся куда больше, чем мне.

Старший больше не стал возражать и скоро уже спал с краю общей постели, полностью положившись на охранявшего их сон витязя.

Феррун прикрыл глаза, полагаясь на свой слух. Никаких необычных звуков не слышалось, и он принялся вспоминать текст о спящем драконе. Он четко помнил, что нужно сказать какое-то слово, чтоб его разбудить, но вот какое? В легенде об этом ничего не было сказано, видимо, считалось, что оно хорошо известно тому, кто придет будить дракона.