Николай Липницкий - Второй шанс. Это наша планета

Перевалив через край, я поднялся на ноги и осмотрелся. Ровная как стол поверхность шириной метров пять вокруг полусферической надстройки. Ни иллюминаторов, ни люков, ничего, кроме антенн и переплетения решётчатых и трубчатых конструкций.

– Так, парни! – раздался в гарнитуре голос Грешника. – Смотрим здесь всё внимательно. Ищем, хоть что-то, напоминающее вход или запорное устройство. Под каждую загогулину заглядываем!

– Принял, – отозвался я и принялся карабкаться на купол.

Если и есть что-то, то это там. Здесь, на ровной поверхности и искать нечего. Обычная плита, так же, словно состоящая из сплавленных шариков. И, ни трещинки, ни щёлочки, ни складочки мало-мальской. Я ухватился за витую конструкцию и, поставив ногу на выступ, подтянулся. Внимание привлек Г-образный штырь, торчащий между двумя решётками. При известной доле фантазии, его можно принять за рукоятку открывания люка. Я протиснулся между сетчатым кольцом и плоской и длинной пластиной, дотянулся до штыря и попытался его провернуть.

Неожиданно, штырь поддался. Две, лежащие справа и слева решётки выпрямились и встали параллельно друг другу так, что я оказался аккурат между ними. Мне бы насторожиться, но проворачивающийся штырь завладел моим вниманием полностью. Как же! Вдруг, именно я стану первым человеком, проникнувшим в летающую тарелку! Эх! Тщеславие ещё никогда до добра не доводило! Белая вспышка, в которой, казалось, растворился весь мир, а, потом – темнота.

Я открыл глаза и сел. Ничего не понимаю. Только что мы штурмовали базу пришельцев и искали вход в летающую тарелку, а, сейчас, я сижу на толстом ковре лежалой хвои, а надо мной шумят на ветру кроны деревьев и плывут по синему небу кучерявые облака. И, что это значит? И, вообще, где я? То, что в лесу – понятно. Но, где этот лес находится? Я глянул на лицевой щиток и присвистнул от удивления. Абсолютно прозрачный экран. Ни показаний приборов, ни координатной сетки, ни карты. И гарнитура молчит. Нехорошо так молчит. Глухо. Похоже, вся электронная начинка окончательно накрылась медным тазом. Почему я один? Где остальные? Вспомнилась вспышка, ослепившая меня. Взрыв? Неужели вся группа погибла? И, что теперь делать?

Я встал и постарался сориентироваться. Хотя, как тут что-то разобрать? Лес кругом. И густой, такой, лес. Хвойный. Там, слева, бурелом. Справа, вроде, овраг. Что могу я – дитя города? Со школьных времён помню, что с северной стороны на стволах растёт мох, а с южной – на земле муравейники. И, что? Что это мне даёт? Ну, найду я этот север. А, дальше? Хорошо, ещё, что на мне бронекомбинезон. Не замёрзну. А, то, погодка нынче не жаркая. Ранняя весна. Начало марта на дворе. И угораздило меня этот штырь крутить! С детства же говорили, что ничего незнакомого в руки не брать и в рот не тянуть. Я покрутился вокруг своей оси, сунулся к бурелому, потом осмотрел овраг и, наконец, меня посетила идея. Нужно взобраться на дерево повыше и осмотреться оттуда. Глядишь, и увижу что-нибудь. Легко сказать. Дерево повыше я, конечно, нашёл. С сомнением поглядев на идеально ровный сосновый ствол, я попытался активировать элементы подброса на подошвах ботинок, и чертыхнулся, вспомнив, что вся электроника бронекомбинезона приказала долго жить. Придётся по старинке. Только, как это по старинке осуществить? Короче, пока я, вырубая упоры для ног лазерным резаком и подтягиваясь на сложенной вдвое и перекинутой через ствол стропе, поднялся на самый верх, семь потов сошло. Наконец, усевшись верхом на толстой ветке, я окинул взглядом окрестности.

Честно говоря, легче не стало. Вокруг расстилалось зелёное море. В какую сторону ни глянь, сплошной лес. Только, вон там, вдали, кажется, что-то поблёскивает. Как будто поверхность водоёма. Далеко. Но, хоть какая-то цель. Всё равно, не знаю, куда идти. Слезать – не подниматься. Закрепил хитрым узлом стропу, скользнул вниз, дёрнул, и узел, развязавшись, освободил её. Осталось смотать и уложить в рейдовый ранец. От волнения захотелось кушать. Да и время, в принципе, обеденное. Сходил к бурелому, набрал сушняка и развёл костёр. Пока консервная банка из ИРП подогревалась на огне, я ворошил прутиком угли и наслаждался тишиной. Подумалось, что давно не сидел, вот так, у костра. С армии, наверное.

На сытый желудок и живётся легче. Я собрал мусор, оставшийся после обеда, прикопал его и зашагал вперёд. Шлось хорошо. Аромат весеннего леса пьянил, ветерок приятно холодил щёки, а автомат оттягивал плечо, вселяя уверенность и надёжность. Правда, ходьба по лесу это не прогулка по парку. Идти прямо не получалось. Всё время приходилось лавировать между завалами, обходить овраги и очень густые заросли кустарника. Пару раз спугнул каких-то мелких животных, наверное, зайцев, а, один раз от меня в чащу ломанулось что-то крупное. Не хотелось даже думать, что это мог быть медведь. А, ведь, это первые животные, которых я видел в этом мире! Там, где мы, обычно, выходили на поверхность, ничего живого не попадалось. А я, ведь, даже, ни разу не задавался вопросом, где всё зверьё?