Эмили Ли - Нити судьбы

– Мне нужно много ткани для перевязей потом. Срежьте. И одежда для него. Плюс осмотрите тела, вдруг я что-то пропустила. Монеты, лекарства и другие ценные вещи. Времени мало, надо уходить, поторопитесь, – сказала она. Дождавшись, когда мужчины отошли, ещё раз приложила ухо к груди эльфа, надеясь, что случится чудо, и она услышит ровное сердцебиение. Но чуда так и не произошло.

Лайя приложила обе свои ладони к его груди, закрыла глаза и зашептала заклинание. Весь мир перестал существовать, она слышала только неровный стук его сердца, едва шелестящее дыхание. Её энергия потоком от ладоней передавалась ему, согревая, даря жизнь, силы, заставляя бороться. Она чувствовала, что силы оставляют её, голова закружилась. Нет. Ещё немного. Должно получиться. Лайя, собирая крупицы энергий, усилила поток. Его сердце на секунду замерло. Она не рассчитала. Её душа коснулась его души. Сплетаясь в одно целое, его жизнь стала её жизнью. Злость и ненависть, боль и радость, бессилие и упорство, жажда жизни и отчаяние, одиночество и смятение. Она уже не могла понять, что из этого было её, а что принадлежало умирающему незнакомцу. Эмоции захватили её лавиной, слёзы полились по щекам, она распахнула глаза. Он тоже открыл глаза и посмотрел на неё. Она видела своё отражение в его зрачках. Она закончила читать заклинание, и где-то, на краю сознания, когда она почувствовала, как сильно и ровно забилось его сердце, мелькнула радостная мысль: «Получилось!», а потом пришла тьма.

Тук. Тук. Тук. Так ровно и четко стучит чьё-то сильное сердце. Чьё-то размеренное дыхание легким ветерком слетает на её лицо. Тело словно парит в воздухе, а плечо и ноги кто-то согревает ладонями. Где она? Что произошло? Лайя приоткрыла глаза и обнаружила, что её голова лежит на чьей-то груди. Её несли на руках, крепко прижимая к себе, мужчина шел легко и достаточно быстро, словно она совсем ничего не весила.

Воспоминания урывками возвращались. Таверна. Побег. Сражение. Стреляй, я прикрою. Маг. Огненный шар. Я заплачу. Тот юноша. Тэмин. Его чарующая улыбка. Странник. Его утекающая жизнь. Заклинание жизни. Его душа плачет. Смятение и одиночество. Эмоции волной опять захлестнули её, заставляя сделать судорожный вздох.

– Очнулась? Ты как? – услышала она глубокий голос.

– Чон…сок,– вспомнила она имя воина,– почему я…– Лайя пыталась подобрать слова, но мысли всё ещё путались, а головокружение мешало сосредоточиться, чужая близость немного смущала, вызывала чувство беспомощности, – отпусти меня,– поняв, что тон её был слишком суровым и приказывающим, сделала над собой усилие и добавила,– пожалуйста.

Он послушно поставил её на землю. Голова сильно закружилась, и Лайя судорожно вцепилась в его руку в поисках опоры. Ноги предательски дрожали и не хотели стоять, от падения её спасла только поддержка Чонсока. Тэмин покосился на руку друга, лежащую на талии девушки, остановился и громко пожаловался:

– Я устал. Он тяжелый. Привал, – аккуратно уложил эльфа, которого нес на спине, на землю и сладко потянулся. – Тощий, а весит как лошадь, – продолжил причитать светловолосый азур.

– Это просто ты слабый, – хмыкнул Чон, помогая Лайе сесть.

– Меня не тренировали носить эльфов.

– Можем поменяться, – предложил воин.

Тэмин с совершенно серьезным видом повернулся и стал рассматривать девушку, словно оценивая.

– Нет, пожалуй, откажусь, она тяжелее будет, – заключил юноша.

Лайя аж задохнулась от возмущения, лицо залилось краской. Она так и не нашла что ответить, поэтому сделала вид, что проверяет содержимое своей сумки.

– Не будем задерживаться. Осталось недалеко, поэтому поторопимся, если хочешь, чтобы он выжил, – обратился к Тэ воин, – к тому же скоро стемнеет.

Тэмин кряхтя, как старый дед, снова вскинул себе на спину раненного и, перехватывая его поудобнее, собрался уже в путь, как увидел Лайю, забирающую свой лук и оружие у Чона.

– Эй! – воскликнул он. – Ты что сама пойдешь? – Лайя не удостоила его ответом, а продолжила крепить клинки и колчан у себя за спиной.

Тэ возмущенно посмотрел на друга:

– Так нечестно, ты знал? Ты ведь знал?

– Я тебе предлагал поменяться, – серьезный тон Чона и невозмутимое выражение лица никак не вязались с веселым блеском в карих глазах. Он бодро пошел вперед, но обернулся и убедился, что за ним последовали, добавил, – скажи спасибо, что я несу его меч.

– Чон, ты же знаешь, я изящный и хрупкий, мне нельзя носить такой вес, ну помоги, – заныл, догоняя друга Тэмин. На что Чонсок отрицательно покачал головой.